ней, стараясь держаться возле Павла.
— Ты вообще кто такой? — спросил он пацана.
— Данила я, Григорьев, из деревни Замостье, нету
больше деревни, и всю мою семью немцы убили.
— С головой чего, — спросил Павел видя повязку.
— Немец прикладом…
Перевязали раненых и осмотрели трофейное оружие.
— Скольких немцев убили?
— Я двух точно.
— Я, кажется, одного.
— Да я тоже стрелял…
— «Тихо», — сказал Павел, поднял руку, сделав знак ос-
тальным чтобы остановились.
— Что это? — спросил он недоуменно, все испуганно
переглянулись, не поняв о чем идет речь и стали нервно ог-
лядываться, снимая с плеч оружие. — Колокол что ли бьет,
или кажется мне?
— Немцы церкви открыть разрешили, крестьяне туда
иконы снесли, теперь службы справляют, говорят и поп
появился, в рясе ходит с крестом.
Черте чего творится, — сказал Павел и сплюнул.
Дальше пошли осторожней, обходя большие поляны
вышли на край поля. Вдали виднелась деревня, на холме
белела церковь, колокольный звон стелился над полями. пе-
