вашему величеству, я ведь художница, очень талантливая, так все наставники говорят… – Эдлая держалась за прутья клетки и тараторила без остановки. Она говорила, что ее похитили, удерживали силой и она ничего не могла поделать, пока гномы ее не спасли.

– Ах вот как, – пробормотала Даша, презрительно глядя на рыдающую предательницу. Ногли, нахохлившись, молча сидела на жердочке. Рядом с клеткой, спиной к ним стояла принцесса. Длинные черные волосы водопадом струились по ее плечам, спине и закручивались на концах в крупные колечки. На ней было расшитое черным бисером белое платье в пол, пальцы унизаны кольцами.

Пилатесса внимательно слушала фею, прихода пленников она не заметила – или сделала вид, что не заметила.

Ребята стояли, поглядывая друг на друга, и никто не решался заговорить. Эдлая продолжала напропалую врать, выгораживая себя. Ногли оставалась безмолвной, принцесса слушала не перебивая. Кроме них в шатре находился староста. Он растекся по своему креслу и не встревал, даже смотрел в другую сторону, демонстрируя тем самым, что происходящее его не касается.

– …Вы ведь знаете, как чтят и любят феи ваше величество, мы буквально молимся на вас, – с чувством говорила Эдлая, – никто из нас помыслить не может о предательстве. Мы преклоняемся перед вашим умом и…

– Достаточно, – оборвала ее принцесса спокойным, бесчувственным голосом.

Даша вцепилась в руку друга, Пилатесса медленно, точно наслаждаясь своим господством, повернулась. Она была ростом чуть выше нее, но немного ниже Руслана. Изящные черты лица, яркие зеленые глаза в обрамлении черных ресниц, белоснежная кожа, губы цвета лепестков розовой гвоздики. Утонченная, красивая – истинная принцесса. Она смерила их взглядом малахитовых глаз и уголки ее губ слегка приподнялись.

Даша посмотрела на свой рваный, грязный сарафан и почувствовала, как приливает к щекам краска. Никогда прежде ей не приходилось стесняться своей внешности, да это было и не нужно, все твердили: «красавица», «милая», «очаровательная». Но рядом с Пилатессой она ощутила себя беспризорной рванью. Руслан тоже заметно оробел под пристальным взглядом принцессы и упрямо смотрел себе под ноги.

– Вот, значит, какие вы, нарушители, – заговорила принцесса, растягивая слова.

– Мы ничего не нарушали, – заставила себя ответить Даша.

Пилатесса усмехнулась и грациозно двинулась к ним, в каждом ее движении сквозила властность, от которой захватывало дух. Теперь девочке стали понятны страхи подданных принцессы, ее саму начало потряхивать от волнения.

Повелительница остановилась перед Русланом и указательным пальцем приподняла его голову.

– Ты тоже утверждаешь, что вы ничего не нарушали?

– Да, – тихо ответил друг.

Даша разглядывала юную принцессу и никак не могла поверить, что ее ровесница может быть настолько другой – взрослой, умной, недосягаемой.

Пилатесса же была поглощена Русланом. Она смотрела на него оценивающе, как на вещь, которую собиралась купить в магазине.

– Что ты делал в пещере? – повелительница продолжала в упор смотреть на Руслана, придерживая его за подбородок, чтобы он не мог отвести взгляд.

– Гулял, – соврал друг.

«Даже голос не дрогнул», – восхищенно отметила Даша.

– Как прогулка? Удалась?

– Не совсем.

– Что же так?

Руслан не выдержал, отстранил руку принцессы от лица.

– Я могу смотреть вам в глаза и без подставки в виде пальца, – пояснил он, немного отступая.

– Прекрасно, отвечай на вопросы.

Даша представить не могла, что голос Пилатессы может стать холоднее, чем был, но она ошиблась. Казалось, от слов принцессы веет льдом, как из холодильника с мороженым.

– Наша прогулка не удалась, потому что нас поймали и обвинили в том, чего мы не делали.

– А в чем вас обвинили? – заинтересовалась принцесса.

– В том, что мы хотим пересечь… – начала Даша, но друг ее резко перебил: – Нас задержали, а это значит, что нам приписывают какие-то преступления!