Эксклюзивные украшения для богатых и различные сувениры для туристов. Сердечки из топаза, лунного камня, огненного опала и агата, так называемые кольца из нефрита, авантюрина, гематита и тигрового глаза. Господи, уж кто-кто, а я-то разбираюсь в полудрагоценных камнях. Как же я могла не поинтересоваться ценами! Аметистовое сердечко, с удовлетворением выяснило я, стоило дороже остальных, и оно досталось мне, а не Аннелизе. Но это не сделало меня счастливее, ведь Эвальд предоставил дело случаю: мы взяли по пакетику не глядя.
Странно, что лежащий без сознания Эвальд не выходил у меня из головы, хотя в таком своем виде он определенно не возбуждал эротические фантазии. Не было бы рядом подруги, я прижала бы его к груди и согрела своим теплом.
Нет, это просто удивительно, что две поживших на свете женщины ведут себя как тинейджеры, когда заходит речь о мужчине. Вместо того чтобы соревноваться в ревности и зависти, нам бы лучше вспомнить про женскую солидарность и призвать в помощь нажитую годами мудрость.
Зависть относится к семи смертным грехам. С трудом пытаюсь припомнить остальные шесть. Наверняка в них входит чревоугодие и скупость. По мне, так пусть Аннелиза забирает себе Эвальда, я не скряга.
Они все еще сидели вдвоем, когда я вернулась; на тарелке подруги замечаю остатки торта.
— Вы можете назвать все семь грехов? Кроме обжорства?
Эвальд и Аннелиза настроены игриво и сразу засмеялись.
— Гнев, леность и гордыня, — тоном проповедника перечислил Эвальд.
— Похоть, — тяжело выдохнула Аннелиза.
Я хотела углубиться в тему, но тут зазвонил мобильный телефон Эвальда.
Мы знаем за ним привычку отходить подальше, когда он с кем-то говорит. Подслушать невозможно. И все-таки мы за ним бдительно наблюдали. Похоже, он получил хорошие известия.
22
Для кризиса среднего возраста я устарела. Вероятно, меня изматывает какой-то общий кризис смысла. Я лежу в своем прекрасном гостиничном номере, гляжу на маяк через окно и задаю себе вопрос: как все это назвать? Отпуск на Зюльте? Что, собственно, я здесь делаю? Чего мне вообще хочется и хочется ли вообще в отпущенный остаток жизни?
Муж мне больше не понадобится, хорошая еда тоже не доставляет прежней радости. Хотела отдохнуть и немного развлечься, но разве раньше, когда была по уши в работе, я не ощущала большего удовлетворения от жизни? И зачем пенсионерам вообще отпуска?
Эвальду передали, что теперь он может похоронить жену. Как и ожидалось, токсикологическое обследование установило лекарственный абузус,[4] который с высокой долей вероятности привел к смертельному исходу. Эвальд засобирался домой вместе с детьми организовывать траурное мероприятие. Сегодня последний вечер, когда мы все в сборе, поскольку Руди не хочет надолго оставлять магазин закрытым. Мы с Аннелизой могли бы задержаться на Северном море на пару дней, но у меня пропала охота. Вздыхая, встаю — надо перед ужином освежиться.
Меню заинтересовало только студентов, поскольку сами они не могли позволить себе ресторан.
— Когда завтра буду дома, пожарю картошечки — единственное, что у меня хорошо получается, — произнес Эвальд. — А к ней соленый огурчик, холодец или ливерную колбаску.
Я тут каждый день трачу огромные деньги на устройство княжеских пиров для моей свиты, но в глубине души все мы мечтаем поскорее вернуться к нормальной жизни, где нас ждут простые удовольствия. Я бы сегодня тоже с большей охотой съела картошечки в мундире с творогом, чем дурацкий гуляш из оленины под ореховым соусом.
— Не могу дождаться, когда снова сяду в самолет, — признается Эвальд, — это были самые прекрасные минуты во всей поездке!
Руди содрогнулся:
— А для меня самыми отвратительными! Я бы предпочел обратно ехать с вами в машине, но, наверное, у вас нет свободного места.
Мы могли бы потесниться, но с пятью пассажирами плюс багаж мой автомобиль будет забит под завязку.
