увидела слезы в глазах, сквозь силу, которой она сдерживала плачь, прорывалась надежда.

– Нет, не могу, – ответила я, – а спасу. Я спасу ее. Могу я задать вам вопрос?

– Да, мэм, – проговорила она.

– Кто ее отец? – спросила я. Она застыла и уставилась на меня, нерешительно качая головой.

– Я, э-э… я не знаю, что вы имеете в виду, – запнулась она. Я мягко улыбнулась, ощущая ее опасения. Очевидно, что она боялась говорить, боялась предавать Свонов.

– Вы знаете, что я имею в виду, – аккуратно сказала я. – Вы женщина – вы мать. Вы можете сказать мне. Я никогда никому не расскажу это, обещаю. Но дело в том, что я должна знать кое-что, и тогда у меня будет шанс спасти ее от этой жизни.

Она вздохнула, ее глаза нервно осматривали территорию. – Сын хозяина, – прошептала она. – Чарльз Младший. Он, э-э… он…

– Я понимаю, – сказала я, не желая выдавливать из нее эту правду. Я точно знала, что он с ней сделал. – Мне жаль, что с вами это случилось. Такое ни с кем не должно происходить.

Она кивнула. – Спасибо вам. Но я бы ни на что не променяла Изабеллу. Это она сохраняла меня живой эти годы, дала мне причину жить дальше. Вы, э-э… действительно думаете, что можете ей помочь?

– Да. Даже если это будет последнее, что я сделаю, она выберется отсюда, – сказала я, веря в каждое свое слово. Она замолчала, когда дети пробежали мимо нас, Изабелла плюхнулась в грязь. Пыль полетела в воздух и Эдвард инстинктивно отступил назад, отмахивая от грязи.

– Ты можешь найти не такое грязное место, чтобы посидеть? – спросил он, недоверчиво глядя на нее.

– Почему? Я уже грязная, – ответила она, пожимая плечами, как будто это логичный ответ. Я засмеялась, а Эдвард одарил меня странным взглядом, неохотно присаживаясь рядом с ней.

– Мне пора возвращаться к работе, – спохватилась Рене. – Изабелла, будь хорошей девочкой, ладно? Не давай повода миссис, э-э…

Она замолчала, глядя на меня, а я улыбнулась. – Элизабет, – сказала я. – Называйте меня просто Элизабет.

– Элизабет, – повторила она. – Будь с Элизабет хорошей, милая.

Она повернулась уходить, а я постояла с детьми еще немного, наблюдая за их веселой болтовней и игрой в грязи. Потом я извинилась и пошла к машине, открыла бардачок и достала куклу из кукурузной шелухи, которую сделала на днях. Она была намного лучшей той, которую я смастерила для Изабеллы несколько месяцев назад, и мне даже удалось найти подходящую одежку. Я подошла к детям и протянула ей ее. Изабелла нерешительно взяла ее, а потом ее лицо засветилось.

– С Днем Рождения, маленькая Иззи, – сказала я. Она поблагодарила меня, усаживая куклу себе на колени.

– Мне четыре! – продекларировала она, выпрямляя все пальцы на правой руке. Я хихикнула и услышала стон Эдварда.

– Это пять, – пробормотал он.

– Мне не пять, – сказала Изабелла, сконфуженно глядя на него. – Мне четыре.

– Это пять пальцев, – объяснил он, потянувшись к ней и сгибая один палец. – Теперь это четыре.

– Оу, – сказала Изабелла, пожимая плечами, как будто все это ерунда. Она легко схватывала информацию и мало что беспокоило ее. – Тогда хорошо.

Они играли еще какое-то время, а потом оба попытались забраться на дерево во дворе, пока не начало темнеть. Я знала, что Карлайл скоро закончит и мы должны будем уехать, а следующий визит состоится не так быстро, как мне хотелось бы. Мне всегда было больно оставлять ее, говорить «прощай» и не знать, смогу ли я еще раз сказать «привет».

– Хочешь Поцелуй? – внезапно спросил Эдвард, глядя на Изабеллу. Я улыбнулась, поняв, что