будет честно, если я буду рядом в его худший момент.

Спустя какое-то время я внезапно очнулась от гудка, я резко выпрямилась и застонала – тело затекло. Я прищурилась на солнце, слепящее меня через стекла, и оглянулась по сторонам, чтобы очистить голову. Стоянка была занята и, глянув на часы, я увидела, что уже восемь утра.

Я быстро воспользовалась уборной, а потом вернулась на шоссе, желая добраться побыстрее. Из-за нервов последние три часа тянулись невыносимо долго, но когда я проехала под огромной зеленой вывеской, приглашающей в Чикаго, решимость вернулась. Алек сказал мне не останавливаться, пока я не найду безопасное место, прислушаться к интуиции. Куда бы я ни приезжала, мне было неуютно, но внезапно, на въезде в город, я ощутила, что именно тут я должна быть.

Я вспомнила адрес Эдварда и поехала прямо в окрестности Парка Линкольна, замедляясь и паркуясь на первом же свободном месте у обочины, когда увидела дом. Он выглядел как и в тот полдень, когда мы сидели на крыльце, дверь была ободрана и нуждалась в покраске. Я застыла на миг, желудок крутило. Я так давно не видела его, и я задумалась, как он сейчас выглядит, счастлив ли он будет видеть меня, или разозлится, что я вернулась. В голове было столько вопросов и возможных сценариев, что я едва заставила себя выбраться из машины и, сделав глубокий вдох, пересечь улицу. Я замерла у боковой дорожки возле дома, разглядывая черную машину на подъездной аллее. Нахмурившись, я увидела сигаретные окурки в траве. Он теперь курит? Что еще изменилось?

Я попыталась справиться с паникой, когда ступила на крыльцо, но едва я решилась постучать, как дверь отворилась. Я застыла, сердце замерло, а в глазах потемнело. Нервы накалились до предела, и надежда поглотила всю меня, когда я заметила силуэт на крыльце, но стоило мне сфокусироваться получше, как я смутилась. Передо мной стояла девушка, я внимательно осмотрела ее. У нее были темные волосы и очень смуглая кожа, тело было худощавым, но женственным, и она носила длинное черное платье. Сердце подпрыгнуло, когда я заметила, что ее волосы влажные, она только что приняла душ, и я начала бороться с тошнотой. Кто она? Она принимала душ в доме Эдварда? Он еще живет там? Она его девушка?

Она не произнесла ни слова, лишь достала из кошелька сигарету и подожгла ее.

– Хочешь? – спросила она, нарушая тишину.

Я подскочила он звука ее голоса и покачала головой, когда она протянула мне пачку. Она пожала плечами и спрятала упаковку.

– Мне больше достанется.

– Я, э-э… это, э-э… я имею в виду, ты… – начала заикаться я.

В горле формировался ком, и я сглотнула. Я отвернулась и посмотрела на машину, в панике думая сбежать, но прежде чем я решилась, она вновь заговорила.

– Его тут нет, – сказала она.

– Кого?

– Эдварда. Сама знаешь, мудака, который тут живет, – уточнила она, на ее губах скользнула улыбка, будто она вспомнила что-то смешное. – Его тут нет.