деревья в крупных кадках. Когда служанки вышли и оставили их одних,

ковёр-самолёт принялся вполголоса критиковать качество и узоры

остальных ковров. К счастью, те не отвечали.

Прошло около четверти часа, и незваные гости были приняты султаном. С

должными почестями (вообще-то не должными, но как минимум

соответствующими гонору) их провели в просторный зал, посреди которого

на роскошном троне расположился султан. Аглая отчего-то ожидала увидеть

седого, немощного старика, однако это был высокий и статный мужчина лет

тридцати пяти, с тёмными волосами, густыми чёрными бровями и острым

взглядом маленьких серых глаз. Разумеется, помимо самого султана, в зале

находилось немало людей, однако наибольшее внимание привлекали не они,

а большой попугай, сидевший на жёрдочке в высокой клетке. Попугай был

яркий, с жёлто-зелёным оперением, и сидел, нахохлившись и хмуро глядя на

склонившегося над клеткой мужчину. Тот, напротив, был сама любезность,

то и дело расплывался в неестественно сладкой улыбке и настойчиво

повторял:

- Ну, скажи: "Да здравствует Джафар ибн Али", "Да здравствует Джафар

ибн Али", "Да здравствует Джафар ибн Али".

Попугай не сводил с мужчины неприязненного взгляда и настойчиво

молчал. Придворный, учивший птицу говорить, долее не улыбался.

- Ну, хочешь орех? - спросил он, утирая рукавом вспотевший от

напряжения лоб. - Или яблоко? Или виноград? Всё, что хочешь, получишь,

только повтори: "Да здравствует Джафар ибн Али"!

Попугай молчал с упорством, которому позавидовал бы любой осёл.

- Я вижу, Махмуд, ты так и не сумел научить мою птицу говорить, -

произнёс султан.

Он говорил очень спокойно, но почему-то от его голоса мурашки бежали

по коже. Махмуд же весь затрясся и упал на колени.

- Смилостивись, о светлейший, - воскликнул он. - Говорит попугай,

говорит, даже болтает, только сейчас он не в настроении!

- Ну, раз не в настроении, отрубите ему голову, - буднично приказал

Джафар.

- Прости, о светлейший, кому именно следует отрубить голову? -

почтительно спросил выступивший вперёд придворный. - Попугаю?

- Ну, разумеется, Махмуду, - отозвался султан. - Этот попугай стоил мне

триста динаров!

- У них что же, жизнь попугая стоит дороже, чем человеческая? - шёпотом

спросила Милена, стоявшая немного позади Иржика вместе с остальными

девушками.

- Выходит, что так, - согласилась Аглая. - Должно быть, здесь хорошо

поработал Гринпис.

Кричащего и упирающегося Махмуда вывели из зала. Теперь внимание

султана сфокусировалось на гостях. Он пристально оглядел девушек,

которые в этот момент почувствовали себя голыми, несмотря на то, что

были одеты целомудренно как никогда. Затем Джафар перевёл взгляд на

Иржика.

- Рад приветствовать тебя, неизвестный гость. Позволь узнать, откуда ты

прибыл к нам и с какой целью?

Иржик выступил вперёд и принялся шпарить зазубренный текст.