вскричал Дэн. - Что с ней станется, с этой девчонкой?
- А ты хоть знаешь, каково это, когда тебя похищают и угрожают вот-вот убить?! - воскликнула я, вспоминая при этом даже не давешний домик в Избурге, а горную дорогу и просторную пещеру на территории нашего виконтства.
- Не знаю, - ядовито отозвался Дэн, - зато Нэт и Алонсо теперь знают! И это - единственное, что меня сейчас интересует!
- А меня - нет! - не сдавала позиций я.
- Вот и езжай к себе домой под крыло горничных, лакеев и личных телохранителей, - взъярился Дэн. - И там, в спокойной обстановке, можешь лелеять свои моральные принципы и нравственные устои. А здесь - реальная жизнь и головы моих друзей под угрозой.
- Уверена, должен быть и другой способ их освободить!
- Так скажи же, какой? - огрызнулся Дэн. - Как ещё ты предлагаешь надавить на ихнего мэра?
- Не кипятитесь, - вмешался Дамиан. - Есть один способ.
- Ну???
Мы с Дэном синхронно повернули к нему головы.
- Можно ведь пригрозить смертью не дочке, а самому Линфоксу, - заметил Дамиан, и я увидела, как его глаза хищно блеснули, что происходило с моим мужем нечасто.
К мэру Тонвилля у него был свой личный счёт. Точнее сказать, наш общий счёт, на двоих.
- У мэра точно хорошая охрана, - разочарованно возразил Дэн. - Как заставить его открыться для удара?
Дамиан со вкусом потянулся, сомкнув при этом пальцы рук. Раздался многообещающий хруст.
- Вообще-то есть кое-что, что заставит его засуетиться, - заметил он.
Барабанная дробь, раздавшаяся на рыночной площади Тонвилля в десять часов утра, возвестила горожан о приближении приговорённых к смерти. Преступников было двое, о чём красноречиво свидетельствовали две петли, покачивавшиеся над двумя же табуретами, которые, в свою очередь, возвышались на помосте. Вскоре показались и сами приговорённые в сопровождении конвоя. Горожане расступились, создавая для стражей порядка и их подопечных дорогу, ведущую сквозь толпу. Первым шагал одетый по всей форме конвоир, затем преступница, молодая женщина с притягивающими взгляд золотисто-рыжими волосами. Следом за ней шёл второй приговорённый, молодой светло-русый мужчина с усами и узкой бородкой. Руки обоих преступников были связаны за спиной. За ними следовали ещё четверо стражников.
- Ого, Алонсо, ты посмотри, сколько народу сбежалось, чтобы только на нас поглядеть! - бодро воскликнула женщина.
- И не говори, моё чувство собственной значимости подскочило до небес, - протянул в ответ мужчина.
Шагавший первым конвоир остановился возле помоста и отступил в сторону, дабы осуждённых могли подвести к поднимавшимся наверх ступеням.
- Надо же, и сцену уже приготовили! - продолжила восхищаться преступница. А когда её, а следом и её сообщника, затолкнули на помост, громко объявила: - Дамы и господа, раздача автографов начинается! Подходите в порядке живой очереди. Постарайтесь соблюдать тишину и порядок.
Из толпы раздались отдельные смешки, а затем и несколько подбадривающих возгласов. Конвоиры отнеслись к такому проявлению солидарности с осуждёнными совершенно равнодушно. Поднявшись на помост следом за преступниками, они заставили обоих встать на табуреты, после чего палач, воспользовавшись специальным дополнительным возвышением, просунул их головы в приготовленные
