только благодаря объятиям кесаря, неколебимого даже столь чудовищным землетрясением. И мы так и остались стоять в этом бушующем буйстве, а вот Лора и Девари грохнулись на землю, затем послышался отчаянный визг… Лориана, встав на четвереньки, скептически посмотрела на лорда… Девари визжать перестал и даже смутился. Я хмыкнула, загордилась стойкостью сестрички и передумала устраивать истерику — я же Астаримана.

Однако мои мысли и по поводу истерики, и по поводу принадлежности к гордому роду Астаримана испарились вмиг, едва по саду… моему прекрасному саду зазмеились трещины! Огромные, раскалывающие весь парк трещины!

— Не-е-ет! — закричала я, не в силах сдержаться.

Однако дальше кричать не получилось — я буквально лишилась дара речи, едва деревья и кусты моего парка начали срываться и падать в стремительно образующиеся расщелины! Мои прекрасные цветущие деревья с птичьими гнездышками, с кормушками, с комьями земли и участками голубой травы… Когда же в эти все увеличивающиеся трещины начали проваливаться и фонтаны и клумбы, я поняла, что по щекам текут слезы… Мой парк… мой прекрасный парк, о котором я столько мечтала, над его планами и эскизами я просидела не один вечер… От величественного подарка кесаря теперь остались лишь вздыбленные участки земли, огромные трещины, глубокие овраги и только место, на котором стояли мы, сохранялось неизменным.

— Это всего лишь сад! — раздраженно произнес кесарь.

— Это был мой сад, — прошипела злая я, — мой. Я всегда мечтала именно о таком, я мечтала о нем с детства… ведь даже в Ирани был разбит парк в соответствии с планами мамы, а я… я свой всегда хотела. Вот такой.

Он ничего не сказал. Протянув ладонь, кесарь позволил лучу ослепительно-яркого света устремиться к земле…

И земля содрогнулась, вспыхнули огнем разломы, затем вполне предсказуемо со стороны дворца раздался страшный треск, и вскоре послышались крики выбегающих из строения людей… А почва продолжала исторгать нечто, что грозило разрушить все вокруг…

Меланхолично наблюдая эпическое светопреставление, я не удержалась от вопроса:

— Объясните мне, зачем вы построили парк, если планировали его разрушить?

Ответом вновь было молчание, но меня, раздавленную, уничтоженную и просто шокированную происходящим, сие не остановило:

— И все же, — я развернулась к супругу, крутанувшись в кольце его рук. — Между прочим, сад мне нравился! И я его любила!

Вместо ответа по губам кесаря скользнула легкая и в то же время грустная улыбка.

— И это все?!

Меня молча развернули обратно, но из объятий не выпустили.

Дальнейшее мое возмущение было пресечено явлением храма! Именно храма. Это строение без крыши и с колоннами, расположенными в форме восьмиконечной звезды, взметнулось посреди озера… которое я тоже успела полюбить, не говоря уж о том, что вырыто оно было в соответствии с моими эскизами и без всякой магии! И даже заселено рыбками! Золотыми! Стоимость у них была соответствующая! И вот мое персональное озеро ныне корежилось явлением какого-то гоблинского храма, который явился не просто так, а в облаке дыма, в снопах искр, в огне с одного бока… и вся вода, соответственно, исчезла в этих огромных трещинах, что раскололи мой парк! И мой дворец! И даже дороги… мои, между прочим! А там только ремонт дорожного покрытия сделали!

— Я вас убью! — искренне призналась кесарю.

И что же мне ответил царствующий супруг?

— Нежная моя, ты восхитительна.

После его слов, пока я хватала ртом воздух от ярости и возмущения, от нас и до самого храма выстроилась сверкающая дорожка, по виду сотворенная изо льда. И я даже не сомневаюсь, для кого сия тропа была предназначена. Это был мой персональный путь на плаху!