Кесарь же, без усилий остановивший мою магию, мрачно произнес:

— Отчаянная моя, я всегда восхищался твоей разумностью… не разочаровывай меня.

Не разочаровывай?! И это он мне?

— Знаете, мой кесарь, я всегда знала, что вы безжалостны и жестоки… но не настолько же! — однако я была не в той ситуации, чтобы язвить, и посему взмолилась: — Не делайте этого, пожалуйста. Можете убить меня, но тогда хотя бы не трогайте Лору, я прошу вас!

И равнодушный ответ:

— Нет.

Мне оставалось лишь сквозь слезы смотреть, как бледная Лора вошла в портал, следом за ней попытался пройти отец с каким-то мешком. Но был остановлен пренебрежительным:

— Вашего присутствия не требуется, айсир Ароиль. Передайте артефакты айсиру Девари.

Сам Девари, покачиваясь, уже встал и, придерживая рукой голову, подошел к отцу. Забрал мешок. А я взглянула на отца… в последний раз.

— Ваше величество, — простонал король Оитлона.

— Я придерживаюсь прежних договоренностей, айсир Ароиль, — сухо произнес кесарь, — Лориана будет новой императрицей, с Катрионой вы можете… проститься. Но полагаю, этот процесс не доставит удовольствия вам обоим, так что прощайте, айсир Ароиль.

Мы вышли из портала все в том же придворцовом парке. Лора, с неестественно прямой спиной, со слезами в прекрасных изумрудных глазах, Девари, гневно на нее взирающий и потирающий внушительную шишку, я, судорожно пытающаяся найти хоть какой-то выход из ситуации, и… ну, лица кесаря я не видела, он продолжал удерживать меня сзади, обнимая за талию.

А дальше произошло нечто странное.

Кесарь развел ладони так, чтобы я видела, как из его руки к другой руке понесся белый свет с золотыми искрами…

— Это магия светлых, нежная моя, путь между мирами приоткрыт, моя сила возвращается.

— В каком смысле «приоткрыт»? — переспросила, неотрывно глядя на мириады сверкающих искорок.

— В прямом, коварная моя.

— В каком «в прямом»?

Но кесарь не ответил. Его руки вновь обняли меня, губы прикоснулись к шее, и какое-то время мы просто стояли в прекрасном саду, где цвели цветы и деревья, раздавалось пение сотен птиц, журчали фонтаны, сладкий аромат кружил голову, а шелест листьев успокаивал. Столько раз я мечтала вырваться в этот парк, оставив все дела хоть ненадолго, побродить по аллеям, прикоснуться к фонтанам, вдохнуть аромат всех цветов, и особенно хотелось полежать на голубой траве, которая ровным ковром покрывала участки под деревьями, или хотя бы побродить босиком… Сколько раз я бросала взоры на парк из окон своей спальни, своего кабинета, зала заседаний Альянса… как жаль, что мне так ни разу и не удалось осуществить исполнение этого желания, прогулку по парку я вечно откладывала на потом… И вот дождалась — этого самого «потом» у меня уже не будет!

Кесарь, несомненно, считавший мои мысли, усмехнулся, его губы вновь осторожно коснулись моей шеи, и он прошептал:

— Я же предупреждал, что все реформы в Правде бессмысленны. Ты бездарно истратила отпущенное тебе время.

Судорожный всхлип вырвался из груди против моей воли, потому что я хочу жить! Смерть никогда не была в числе моих приоритетов… Я не готова умереть, совсем не готова…

Тихий смех был ответом на мою мысленную истерику.

А затем… весь мир раскололся…

В буквальном смысле!

Сначала земля начала дрожать, словно изнутри нее рвалось что-то огромное. Я удержалась на ногах