обращенной к морю стороне Южного холма.
Барон вцепился в подлокотники кресла, в котором до сих пор сидел, вольготно раскинувшись, и глаза его вспыхнули огнем бешенства.
— Отправляйтесь туда, — последовал мгновенный приказ. — Отправляйтесь туда
Маги переглянулись, а затем Кламантл и Маркоун одновременно бросились к подносу, стоявшему на столе перед опустевшим креслом барона. Сняв с него стеклянный колпак, прикрывавший маленькую кучку неаккуратно скрученных волосков госпожи Эмбры, найденных на расческах, они схватили по одному и поспешно вышли на балкон.
Ингрил двинулся вслед за ними, но на балконе не оказалось свободного места, где он мог бы встать и заняться своим делом — творить волшебство. Он проследил за тем, как его младшие коллеги сотворили двух гигантских ночных червей, запрыгнули на спины чудовищ и унеслись прочь. Выйдя на освободившееся место, он воздел руки к небу и принялся производить неистовые колдовские пассы. Он занимался этим до тех пор, пока ночные черви вместе со своими седоками не растаяли в ярком небе далеко на западе.
После этого Повелитель Заклинаний опустил руки, подошел к буфету, уставленному целым лесом бутылей и графинов, и неторопливо налил себе вина.
— Дураки, — с улыбкой сообщил он пустой комнате и отхлебнул из высокого бокала. — М-да, неудачно подобранный яд заметно портит напиток, — задумчиво добавил он спустя несколько мгновений, подержал вино во рту, смакуя, и проглотил, — Какой-то жгучий привкус. — С этими словами он пожал плечами, допил остаток из бокала и налил еще.
Солнце только что миновало зенит. На берегу озера Лассабра Эмбра Серебряное Древо стояла на коленях, ловя ртом воздух и содрогаясь от боли. Туман, обычно покрывавший безмятежные воды озера, растаял под яркими солнечными лучами, и оно лежало как голубое зеркало среди окружавшего его густого леса. И в этом лесу могли скрываться несметные полчища врагов.
Сараспер стоял на коленях рядом с Владычицей Самоцветов, неловко обхватив ее трясущиеся плечи.
— Скажите, занятия волшебством всегда так… э-э… изматывали вас?
Девушка отрицательно помотала головой, из глаз ее брызнули слезы, и она снова согнулась из-за болезненных спазмов в желудке.
Пальцы Сараспера окутало бело-голубое сияние: он вызвал к жизни свое собственное волшебство, переливавшее часть его жизненных сил женщине, которую он бережно держал в объятиях.
Энергия покидала его тело, оставляя ощущение, что он слаб и болен. Его руки вдруг затряслись, и он чуть не выронил внезапно отяжелевшее тело Эмбры, когда голова девушки внезапно склонилась на грудь и она потеряла сознание. Сараспер опустил ее наземь со всей осторожностью, на какую были способны его ослабевшие руки, вздохнул и мрачно посмотрел на квартирмейстера и латника. Краер и Хоукрил смачно облизывались: они только что закончили есть. Они съели, нет, жадно сожрали
— Если так пойдет дальше, — спокойно сказал он воинам, — то вскоре Камень Жизни понадобится нам хотя бы для того, чтобы при помощи его магии поддерживать ее существование.
— Значит, она больше не будет колдовать! — категорически заявил басом Хоукрил. — Совсем не будет. Прямо с этого момента и все время, пока мы ищем этот Камень. Если, конечно, это не сказочка, выдуманная каким-то сумасшедшим колдуном.
— Кто-то настолько поверил колдуну, что убил его за эту сказочку, — спокойно возразил Краер, — и сжег дотла его дом, явно для того, чтобы скрыть следы обыска.
— Ей необходимо убежище, — резко сказал Сараспер, обводя взглядом беспросветную стену деревьев, — Где может быть эта библиотека?
— Эмбра говорила, что она находится в Индраевине, разрушенном городе, до которого отсюда около мили, — ответил Краер. — В какую сторону надо идти, я понятия не имею, но…
— Готов биться об заклад, что вон тот отряд это знает, — спокойно сказал Хоукрил, указывая перед собой пальцем.
Совсем неподалеку от четверых странников за узким, длинным заливом виднелась цепочка людей в доспехах. Среди воинов бросались в глаза несколько человек в мантиях с привязанными на груди и спине щитами. Отряд неторопливо и осторожно пробирался через камыши и прибрежные кусты. Латник заметил, что неизвестные воины тоже обнаружили их присутствие, и медленно вынул меч из ножен.
— Если мы будем слишком долго прохлаждаться здесь, то они доберутся до города раньше нас, — взволнованно воскликнул Краер. — Давайте пошевеливаться!
— Я подозреваю, что руины уже и так кишмя кишат роющимися в земле волшебниками, — отозвался Сараспер и добавил, заметив, что квартирмейстер прямо-таки приплясывает от нарастающего возбуждения: — А ведь у нас есть еще одна забота, о которой мы не должны забывать, разве не так?
— Разбуди ее, — с сожалением в голосе ответил Краер, — Мы не можем ждать. Всего-то нужен один- единственный маг, как следует разбирающийся в своем деле. Стоит ему наложить лапу на Камень раньше нас, и мы превратимся в довесок к куче изуродованных трупов всех тех, кто осмелился встать на его пути.
— Ну, для того чтобы превратиться в изуродованный труп, вовсе не обязательно так долго ждать, — громко воскликнул Хоукрил и внезапно развернулся быстро и ловко, как атакующая змея — противники часто впадали в заблуждение, не ожидая от огромного воина такого проворства, — и по самую рукоять вонзил свой меч в густую стену кустов.
Раздался пронзительный вопль раненого человека, и кусты затрещали, потом с громкими проклятиями на открытое место выскочили несколько человек, прятавшихся на опушке леса. Все они были одеты в кожаные костюмы.
Хоукрил, выставив вперед обагренный свежей кровью меч, поспешно шагнул назад, а Сараспер произнес несколько странных слов, вытащил из-за пазухи какую-то вещицу и подбросил ее в воздух. Краер успел заметить, что это был треугольник из трех скрепленных между собой миниатюрных мечей. В следующее мгновение блеснула яркая вспышка, из которой возникли три огромных, плавающих в воздухе меча. Впрочем, Длиннопалому некогда было рассматривать волшебное оружие целителя, так как он уже кинулся навстречу нападавшим, держа в одной руке верную шпагу, а в другой кинжал.
Насколько он успел заметить, нападавших было всего восемь, и ни один из них не принадлежал к отряду, который они видели на берегу. Эти люди носили поношенные костюмы из шкур, коротко подстриженным мехом наружу, истрепанные плащи грязно-бурого цвета или куртки и рваные бриджи. Так обычно одевались лесники, но судя по тому, как они спотыкались и оскальзывались на бегу, эти люди больше привыкли пользоваться оружием на мощеных улицах и во дворах замков и чувствовали себя очень неуверенно среди пней, увязая ногами в мягкой моховой подстилке. К тому же, когда волшебные мечи Сараспера замелькали в воздухе и принялись сами по себе наносить и отражать удары, стало видно, что под меховыми безрукавками скрыты доспехи.
Хоукрил, сделав финт, проскочил мимо одного противника, коротким взмахом меча разрубил горло другому, легко, словно танцуя, вернулся назад, чтобы перерубить шею воину, от которого он только что ушел, и, еще больше ускорив движения, ринулся вперед и выбил оружие из рук третьего из лжелесников.
В былые годы ему приходилось сражаться так же отчаянно. Это было на островах, но тогда он был моложе… это было в ложбине, полной предательниц-жриц, и он сражался за одного человека…
