— Я только водитель. Я никому не сделал ничего плохого. У меня жена, дети, старые родители. Должен же я их был кормить, — причитал он. Там в кабине еще фонарик есть. Недавно батарею в нем менял. Еще долго светить будет. Он вам пригодится.

— Замолчи! — грубо оборвал его Николай, чувствуя, что помимо воли проникается к шоферу сочувствием.

— Чего он там лепечет? — поинтересовался Ричард, шаря в кабине.

— Просит пощадить его, — перевел Николай.

— Вообще-то, его следовало бы прирезать, чтобы ничего о нас не мог рассказать.

— А что он знает? Не бери грех на душу.

— Вот и ключ! — радостно воскликнул американец, забыв о судьбе японца-водителя.

Хорошо смазанный замок открылся легко. Подсвечивая себе найденным в кабине фонариком Ричард забрался внутрь будки. Оставив водителя под присмотром Ямадо и Чунто, Николай полез следом. Непродолжительная ревизия показала, что в руки беглецам попало целое сокровище. Найденные в армейском грузовике полпачки сигарет, зажигалка и остатки саке меркли в сиянии великолепия, открывшегося в свете фонарика.

Тут нашлись: медикаменты, многие из них были даже неизвестны Галицкому, провизия, даже медицинский спирт, что особо воодушевило Ричарда. Он поднимал медицинские бутылки на просвет и цокал языком.

— Повезло, ты сам, Николай, не понимаешь, как нам повезло.

Ричард нагнулся и вытащил из-за ящика с галетами мешок. Николай сразу понял, что в нем. На мешковине виднелись набитые под трафарет иероглифы, которые свидетельствовали — мешок был отправлен казначейством Квантунской армии для нужд «Отряда 731». Американец сорвал пломбу, раскрыл мешок.

— Сколько тут денег! — воскликнул он.

— Немало, — вяло согласился Николай, — только зачем они нам сейчас?

— Забираем самое ценное и уходим, — предложил Ричард. — Вот только япошку прирежем.

— Погоди с япошкой. Прирезать мы его всегда успеем, — остудил американца Николай. — Соберем то, что мы можем взять с собой в дорогу.

В будку уже забрались и Чунто с Ямадо. Они смотрели на «сокровища» и не верили своим глазам.

— Собирайте самое ценное, — дал им приказ Галицкий. Все отсюда не унесем.

Нашлись и мешки, сплетенные из пальмовых нитей. Николай быстро научил товарищей, как сделать из них заплечные мешки. Он вставил в уголки плетеных мешков по небольшой луковице, найденной в корзине, и обвязал их веревкой. В результате получился вполне функциональный рюкзак.

— Сделайте еще три таких же, — приказал Николай. — Бросайте туда галеты, консервы. Все, что поможет нам выжить.

Ричард стоял на коленях. Он сорвал банковские пломбы с мешка. Перебирал тугие пачки иен.

— Николай, я ни черта не понимаю в этих деньгах. Скажи, здесь мало или очень много? — спросил он.

— Здесь много, очень много. На эти деньги можно жить да конца жизни и ни в чем себе не отказывать.

Ричард вскинул голову.

— К черту галеты и консервы! Я беру деньги.

— Ты много видел магазинов в степи? — спросил Николай.

— Ни одного. Но я знаю, что в стране, где имеют хождение денежные знаки, всегда найдутся люди, желающие их заполучить.

— Ты собрался тут, в Маньчжурии, жить до старости?

— Не лови меня на слове, но я знаю, что деньги помогут нам, — американец подхватил банковский мешок с тугими пачками японских иен. — Я на Аляске зарабатывал немало. И однажды позволил себе съездить с моей невестой на отдых во Флориду. Мы не брали с собой больших чемоданов. Я взял с собой только портмоне и чековую книжку. Мы отдыхали в лучших отелях, могли позволить себе все, что хотели. Деньги, Николай, и на Луне деньги.

Галицкий не собирался спорить. У всякого свое представление о мироустройстве. Он сбрасывал в мешок продукты, которые могли понадобиться в дороге.

— Каждый берет с собой то, что считает нужным, — принял компромиссное решение поручик.

Водитель грузовика, принадлежавшего гаражу «Отряда 731», трясся от страха. Его обступили четверо беглых «бревен». Он уже готов был распрощаться с жизнью. Николай держал в руке бутылку с медицинским спиртом.

— Пей, если хочешь жить! — приказал он.

Японец послушно припал к горлышку медицинской склянки, сделал глоток и тут же закашлялся, водителя свела судорога.

— Не проглотит, — с видом знатока сообщил следивший за процедурой Ричард. — Подростком я тоже пробовал пить чистый спирт. Мне его пилоты налили. Не пошло, вывернуло наизнанку. Надо разбавить.

— Воды у нас нет, — сообщил Николай.

— Тогда прирежем его к чертовой бабушке и не будем больше грузить себе мозги. У меня уже твоя гуманность в печенках сидит, — похлопал себя по боку американец. — Дай сюда свой нож.

Галицкий медлил, он вновь забрался в будку грузовика обеспечения.

— Воды нет, но есть физиологический раствор. Он подойдет, — Николай срезал металлическую пробку с медицинской бутыли ножом и тут же слил половину содержимого на землю, набулькал спирт в физиологический раствор, взболтнул, заткнув горловину пальцем.

— Пей, — поднес он бутыль к губам кашляющего японца.

Тот умоляюще посмотрел на своего мучителя.

— Пей, если хочешь жить.

Связанный японец покорно припал губами к горлышку, стал глотать. Николай строго следил за тем, чтобы он не сплевывал. Бутыль опустела. Связанный японец сидел, икая, его на глазах развозило. Вскоре он стал совсем пьяным. Смотрел на людей, захвативших его, и выкрикивал проклятия в их адрес.

— Готов, — поставил диагноз Николай. — Дальше действуем, как договаривались.

В небольшом одномоторном самолете уместились только пилот, Ихара и еще двое охранников из вольнонаемных. «Дуглас» разрешалось поднимать в воздух, только когда на нем вылетал сам генерал- лейтенант Сиро Иссии.

Ихара, сидевший рядом с пилотом, всматривался в степь. Внизу открывался унылый, однообразный пейзаж, хоть за стекло кабины не смотри — голая степь. Но где-то эта голая степь скрывала беглецов.

— Господин Ихара, — крикнул один из вольнонаемных. — Там, на горизонте, что-то похожее на грузовик!

Ихара вгляделся в черную точку. В самом деле, было похоже на замершую на месте машину.

— Туда! — крикнул он пилоту легкого самолета, перекрывая шум двигателя.

По приказанию Ихара пилот несколько раз облетел стоящий в степи армейский грузовик. Людей возле него не наблюдалось. Убедившись в этом, Ихара дал приказ на посадку. Пилот посадил самолет метрах в трехстах от армейского грузовика. Первыми спустились на землю вольнонаемные охранники.

— Мы выясним обстановку, а потом доложим вам, — сказали они остававшемуся в самолете Ихара.

Тот нетерпеливо ждал, наблюдая через стекло за осторожно приближающимися к армейскому грузовику вольнонаемными. Те некоторое время топтались вокруг машины, затем замахали руками. Мол, тут