Трубку и раскурить ее от уголька, он продолжил:«Четверо суток стоят англичане на якоре в бухте,Жерла пушек своих с кораблей на деревню направив.Что за цель у них — неизвестно. Но есть приказаньеВсем завтра утром собраться в церкви, где будет объявленВажный рескрипт королевский. Увы! Ждать хорошего трудно. Много мрачных догадок сегодня тревожит акадцев».Но отвечал Бенедикт: «Быть может, совсем не враждебнаЦель, что сюда привела корабли англичан. Может статься,В Англии — неурожай из-за долгих дождей или засух,Голод у них, а у нас трещат закрома от избытка».«Люди в деревне толкуют иное, — качнув головою,Молвил в сомненье кузнец и со вздохом тяжелым добавил: — Луисбург и Бо-Сежур не забыты, и Порт-Рояль тоже.Многие в лес из деревни бегут и, в тени его скрывшись,Ждут с замиранием сердца, что завтрашний день уготовит.Ты ведь знаешь: оружье недавно у нас отобрали,Только крестьянские косы остались да молот кузнечный».Фермер ему отвечал с улыбкою невозмутимой:«Жить без оружья спокойней среди своих стад и угодий;Здесь, под мирной защитою дамб, осаждаемых морем,Мы целей, чем в форту, под обстрелом вражеских пушек.Друг мой, забудь опасенья! Да не омрачится тревогойЭтот вечер благой; ведь сегодня — день обрученья.Выстроен дом и амбар. Для молодых постаралисьПлотники, вышло на славу! Распахана пустошь у дома;Сеном амбары полны, кладовые — запасами на год.Старый Рене Леблан уже и контракт заготовил;Скоро он явится; счастье детей — разве это не радость?»Возле окна с женихом своим стоя, ЭванджелинаНежно зарделась при этих словах отца. Но внезапноСкрипнула дверь, и почтенный нотариус тут появился.
III
Словно весло, обветшавшее в долгой борьбе с океаном,Гнут, но не сломлен годами казался нотариус сельский.Пряди желтые, в цвет кукурузных метелок, спускалисьС двух сторон высокого лба, и очки роговые,Сидя верхом на носу, выражали глубокую мудрость.Двадцать детей породил он, и сотня внучат на коленоК деду взбирались, играя часами его на цепочке.В пору войны он четыре мучительных года томилсяВ старой французской тюрьме, обвиняемый в «дружбе с врагами».Стал осмотрительней к старости он и мудрей, но по сутиПрост оставался душой, не лукав и по-детски доверчив.Все любили его; но особенно дети, которымОн рассказывал сказки о Ла-Гару, страшном волке,О домовых, что ночами водят коней к водопою,И о невинном Летише, о некрещеном младенце,Что обречен был, как дух-невидимка, скитаться по свету;Также о том, как в сочельник коровы беседуют в стойлах,Как лихорадку лечить пауком, заключенным в скорлупку,О четырехлепесткового клевера свойствах волшебных, —Словом сказать, обо всем, что хранит деревенская мудрость.Встав при его появленье и вытряхнув пепел из трубки, «Здравствуй, папаша Леблан! — воскликнул кузнец. — Ты ведь знаешьВсе пересуды, какие ведутся ныне в деревне;Что ты нового скажешь: с чем прибыли к нам англичане?»Скромно, достойно ответил на это нотариус сельский:«Много я сплетен слыхал, только проку в них, кажется, мало;Мне ничего достоверно про цель англичан неизвестно.Впрочем, в недобрых намереньях трудно мне их заподозрить;Мы ведь мирно живем, — за что причинять нам обиду?»«Боже правый! — вскричал, не сдержавшись, кузнец раздраженный. —Да неужель нам гадать: за что, почему и откуда?Несправедливости ныне кругом; и кто сильный, тот правый!»Но, не смутясь его пылом, ответил нотариус сельский:«Правда у бога одна, и правда всегда торжествует;Вспомнил я кстати рассказ, которым не раз утешалсяЯ в темнице, когда арестантом сидел в Порт-Рояле».То был любимый рассказ старика, повторяемый часто,Если он слышал, как люди на несправедливость роптали.«В некоем городе древнем (каком — я сейчас не припомню) Посередине площади высилась на постаментеСтатуя бронзовая Правосудья, сжимавшая твердоВ левой руке весы, в правой — меч, в знак того, что навеки Вознесено правосудье в законах и в сердце народа.Даже птицы там в чашах весов свои гнезда свивали,Не опасаясь меча, сверкавшего грозно на солнце.Но с течением лет развратились понятья и нравы.Власть подменила закон, и сильный железной рукоюСлабого стал притеснять. И случилось, что в доме вельможи Нитка жемчужин пропала, и в том обвинили служанку —Девочку, что сиротою жила в этом доме богатом.Суд неправый да скорый обрек ее казни; и кроткоВстретила смерть она возле бронзовых ног Правосудья.Но, едва вознеслась душа ее чистая к небу,Страшный гром прогремел, разразилась над городом буря, Молнии гневный удар из рук Правосудия выбилЧаши тяжелых весов и сбросил со звоном на землю.Тут и увидели все сорочье гнездо в углубленьеЧаши и в стенке гнезда — вплетенную нитку жемчужин».
