Только в следующее мгновение тело ее обмякло в его руках, раздалось тихое сопение — она уснула. Он не выпускал Клэр из объятий, прикасаясь губами к ее плечу, уткнувшись носом в шелковый водопад ее волос.

Уснуть вот так — что могло быть глупее?

Как будто не прошло столько лет, как будто не разбивались мечты, как будто они не жили разными мирами и в разных городах, как будто, в конце-то концов, у него не было других женщин — как будто всего этого не было…

А почему?

Потому что он пробудил в ней желание, вознес до вершин блаженства, дал ей то, чего ей не хватало, и почувствовал себя богом во взгляде ее глаз!

Как смешно!

Пора вставать…

Аккуратно высвобождая ноги, Райан почти уже достиг успеха, как вдруг она промурлыкала что-то сладкое, остановив его. Ее голос… Черт, он пронзил его прямо в сердце, потек по венам, оставляя за собой горячий отпечаток.

— Ты куда? — сонно пробормотала Клэр.

«Ухожу, котенок» — вот что он должен был сказать. Назвать вещи своими именами — любовь на одну ночь. Поцеловать ее медленно и долго, нежно и сладко. Подарить красивый милый бантик — себе и ей — и прикрепить его поверх обертки, внутри которой находились остатки брака. Брака, которого вообще не должно было быть — так они договорились.

Вот только он не мог произнести ни слова. Не мог пошевелить и пальцем, а только смотрел на очертания ее фигуры под тонким одеялом. Она была в его постели — там, где ей самое место.

Перед Райаном предстала тревожная реальность. Теперь он не мог оставить Клэр. Но это вовсе не означало, что они будут отзывать документы на развод, черта с два! Чтобы еще раз обжечься? Нет, сейчас оба действовали осознанно, и в этот раз они не обожгутся — пламя не может гореть, если его не подпитывать. А у них не было ни лишних надежд, ни эмоций, ни юношеских фантазий. Ни у того ни у другого.

Райан приподнялся на локте, наблюдая за полусонной Клэр, убрал несколько прядей с ее лица, провел пальцем по выступам скул, за ухом, потом спустился вниз, до чаш грудей. Он медленно провел вокруг розового, как внутренняя часть жемчужной раковины, кружка, ощущая, как он напрягается. Она затаила дыхание, потом подняла пушистые ресницы и посмотрела на него сонными глазами, подернутыми дымкой томления.

— Еще разок? — промурлыкала Клэр, проводя коленкой по его ноге.

— Это все, чего ты хочешь? Еще одного раза?

— О чем ты?

Он склонился и поцеловал ее. Она изогнулась, прижалась грудью, тихо вскрикнула — он был доволен ее капитуляцией. Пальцы заскользили по животу и спустились вниз…

— Клэр, пока мы не покончим с разводом, — Райан глядел ей в глаза, — не надо лишних надежд.

— Тогда… у нас неделя. — И она раздвинула бедра сильнее.

Райан чуть подвинулся. Медленно-медленно он вошел в нее.

— Недели мало, — проскрипел Райан сквозь стиснутые зубы.

— Сколько тогда? — Клэр вскрикнула, впиваясь ногтями в его плечи.

Еще толчок, поворот, потом опять…

Сколько он мог наслаждаться ею — наслаждаться их любовью, — не причиняя ни себе, ни ей боли? Недели не достаточно! В этом не было сомнений. Если бы их любовь была ограничена пятью днями, он бы не выпускал Клэр из объятий, разве чтобы принять душ. Они бы занимались любовью на столе. На полу. В волнах океана. На песке. Под шум прилива.

— Столько, сколько нужно. — Еще толчок, потом он замер.

Она смотрела на него широко раскрытыми голубыми, как морская глубина, глазами, а он ритмично покачивал бедрами.

— Посмотрим свои графики, — Райан качнулся еще раз, — будем встречаться по выходным, когда возможно. — Он наклонился вперед, чтобы поцеловать ее. — Будем рассматривать активы не торопясь, один за другим.

— Логично, — простонала Клэр, выгибая спину в такт его движениям. — Зачем спешить?

— Незачем, — согласился он и задвигался снова.

Она схватила его за волосы и выпрямилась.

— У нас есть время, чтобы сделать все как следует. — Голос ее стал тише, щеки и грудь порозовели.

— Сделать все скрупулезно. — Еще один толчок, и Клэр вознеслась на вершину блаженства.

— Мы оба знаем, что происходит. И оба понимаем, чему не быть.

— Кратковременный. Роман.

«Роман с женой. С ума сойти, зато в самую точку», — подумал Райан.

— А когда он закончится… — Клэр встретилась с ним взглядом, на губах играла легкая улыбка. — Когда он закончится, каждый пойдет своей дорогой, прошлое останется в прошлом, а в настоящем в жизни прибавятся только самые хорошие воспоминания.

В следующее мгновение искорка, которая горела между ними, погасла.

Никаких надежд. Никакой боли…

Это был самый великий поступок в его жизни. Он видел, как Клэр страдала, и знал — всему виной был он. Но Райан ничего не мог поделать. Он сделал ей ребенка, из-за чего Клэр лишилась родителей. А потом она потеряла малыша, и у нее остался только он — двадцатидвухлетний болван, который возомнил, будто знает, как быть хорошим мужем. Все, что он делал, было плохо. Ничего не помогало…

Он не хотел повторять ошибки прошлого, несмотря на то что безумно хотел Клэр.

Но сейчас речи о вечном или фундаментальном не шло.

Клэр стала сильнее — сильнее, чем когда-либо. Она знала, на что идет, и была не против. Оба играли с открытыми картами — что видишь, то и получишь. Никаких сюрпризов, никаких разбитых сердец.

Клэр стояла у окна и наблюдала за медленно падающим снегом. В ночном воздухе Нью-Йорка кружили пушистые снежинки — потрясающий контраст с солнечной Калифорнией, которую она покинула этим утром.

Затягивая пояс махрового банного халата, Клэр отошла от окна и села на диван, утопая в мягких подушках.

Разгневанный голос Салли, несмотря на километры, резко отдавался в ушах:

— Клэр, ты с ума сошла? На тебя это не похоже! Ты всегда вела себя правильно.

«Может, действительно я сошла с ума?» — поймала она себя на мысли.

Наконец-то, после пяти минут беспрерывной тирады, Салли замолчала в ожидании ответа.

— Я хотела его. Знаю, звучит странно, но, честное слово, я не могла сдержаться. Да и не стала сдерживаться. — Клэр подобрала ноги, уткнулась в уголок дивана и громко вздохнула: — Как будто между нами было что-то недоговоренное…

— А теперь вы обо всем договорились? Рассудительная женщина, которую я знаю и люблю, как родную, вернулась в реальность и готова изгнать из себя самозванку, которая вселилась в ее тело, верно?

— Не совсем. — Клэр все еще слышала его слова над ухом: «Недели мало».

— Что конкретно ты имеешь в виду под «не совсем»? — требовала объяснений Салли, а Клэр хотелось смеяться над столь забавным проявлением заботы подруги.

Обычно у них все было наоборот. Как правило, всегда следовало утешать Салли. Клэр оберегала эту