«Слава» провела стрельбу 6-дм калибром (израсходовано 48 стальных снарядов и 118 «ядер чугунных»). На следующий день — комендорскую стрельбу из 12-дм и 6-дм башен и из 75-мм орудий (израсходовано 29 12дм и 105 6-дм ядер, 166 75-мм патронов). На следующий день с транспорта «Рига» догрузили боезапас. [230]
В 8.05 9 июля «Слава» снялась с якоря и совместно с «Цесаревичем» и «Императором Павлом I» вышла в море на отработку учения по отражению атак подводных лодок — их изображали «Кайман» и «Акула», причём последняя во время атаки «Славы» попала ей учебной торпедой в носовую часть. Пробив отбой в 10.30, легли на Гельсингфорс, куда пришли в 14.30 и стали на внешнем рейде. На следующий день линкоры грузили уголь; «Слава» приняла с двух барж, подведённых побортно, 700 т, после чего прибирали корабль и купали команду.
12 июля в 8.35 вышли в Ревель, придя куда в 12.15 стали на якоря на внешнем рейде, где уже стояли бригады линкоров (без «Андрея Первозванного», ремонтировавшегося в Кронштадте) и крейсеров. В полночь снялись с якорей и все вместе перешли в Гельсингфорс, куда прибыли в 4.25 утра. Здесь в ожидании развития событий, вызванных эскалацией австро-сербского конфликта, простояли 4 не по- июльски прохладных дня (температура днём 14–17° С), в течение которых проводили шлюпочные учения, купали команду, на ночь выставляли дежурную смену у орудий. Со «Славы» списали в наличие своих частей четырёх прикомандированных поручиков армии.
В полночь с 16 на 17 июля на кораблях вскрывали «Большой мобилизационный конверт». Это означало подготовку к боевым действиям. В 8 часов утра на «Рюрике» был поднят флаг командующего флотом, которым по положению становился командующий Морскими силами Н. О. Эссен в случае начала войны. Флагу комфлота произвели салют в 17 выстрелов. В 9.00 «Славу» посетили адмирал Н. О. Эссен, его начальник штаба и начальник бригады линкоров вице-адмирал В. Н. Ферзен. Линкор начал подготовку к бою. С 15.30 в подведённую к борту баржу начали выгружать лишние вещи команды, отправили на берег половинный штат шлюпок — баркас, катер, вельбот, ял-шестёрку, а также нерегламентные плавсредства корабля: ял-четвёрку, лодку-«финку» и моторный катер «Ёж». В батарейной палубе, в соответствии с распоряжением штаба, начали демонтаж 75-мм орудий — сняли 2 пушки и «со всеми принадлежностями» отправили их на канлодку «Грозящий». [231]
В 19.40, по команде командующего флотом, выбрали якорь и, заняв своё штатное место в кильватер «Цесаревичу», пошли с бригадой линкоров и крейсерами в Ревель. В 23.20 корабли стали на якорь в 1,3 мили к северу от маяка Нарген. В ожидании неминуемого, как казалось в те дни, прорыва кайзеровского флота через горло Финского залива к Кронштадту и Петербургу линейные корабли держались у острова всю ночь.
18 июля 1914 г. вице-адмиралом Эссеном было утверждено и вступило в силу «Приказание для боя» № 7/692, состоящее из комплекса инструкций (для сигналопроизводства, маневрирования, ведения боя, открытия огня, отражения минных атак и пр.) «для решительного боя, который я дам при всякой попытке неприятеля проникнуть в Финский залив восточнее Ревеля» — такими словами начинал его храбрый командующий флотом. Этим документом регламентировались действия бригады линкоров при бое на минноартиллерийской позиции. Устанавливался следующий порядок нахождения кораблей в строю: «Андрей Первозванный» (флаг начальника бригады), «Император Павел I», «Цесаревич», «Слава». Линкорам предписывалось следовать с тесными интервалами (2,5 кб «между соответствующими точками кораблей») 16-узловым ходом, который «для удержания выгодной позиции» разрешалось уменьшать до 10 уз. «Андрей» и «Павел» должны были вести одиночный огонь по головному и следующему за ним кораблям противника, «Цесаревич» и «Слава» обстреливали третий корабль. В случае сближения до 60 кб, когда вводили в действие 6-дм калибр, «Слава» переносила огонь на четвёртый в строю неприятельский корабль.
Маневрированием перед боем располагали курсы так, чтобы, сблизившись до 90 кб, быть на его курсовом угле 30°, после чего приводили головного на курсовой 105° и открывали огонь, не сближаясь менее 65 кб. При «признаках расстройства противника» сближались до 40 кб, вводя в действие бдм и 120- мм артиллерию «по личному составу», а 12 — 8-дм орудиями продолжали вести огонь бронебойными снарядами по броне, «одновременно атакуя миноносцами».
Пристрелку предписывалось начинать 12-дм снарядами с дистанции более 70 кб, после чего переходить на поражение фугасными снарядами, а после сближения менее 45 кб — бронебойными (по отдельному приказанию). При переходе на поражение темп стрельбы следовало выдерживать — 1 залп в 20 сек «по ревуну из центрального поста». При отражении атаки эскадренных миноносцев противника «Славе» и «Цесаревичу» следовало открывать по ним огонь из 6-дм орудий. [232]
18 июля в 4.20 корабли снялись с якоря у Наргена, дали ход, пробили боевую тревогу. Легли на норд и до обеда ходили поперёк залива малым ходом, держа под парами все котлы. Минные заградители начали постановку заграждения, а линкоры держались к весту от оборудуемой позиции для прикрытия постановки мин, крейсируя на меридиане Пакерорта. В 17.30, придя в Гельсингфорс, стали на якоря на внешнем рейде и, после подачи барж с углем, в 20.30 приступили к погрузке топлива, закончив в 2.15 пополуночи (приняли 425 т). [233]
Утром 19-го приняли воду, затем выгрузили на эсминец «Прозорливый» 380 75-мм патронов, а подошедший плавкран снял с левого борта запасной якорь. В этот день пришла весть об объявлении Германией войны России. На «Славе», как и других кораблях, вечером прошёл молебен «о даровании победы». Из печальных происшествий в вахтенном журнале отмечено самоубийство мичмана «Славы» Э. Л. Берггольца, который, видимо, не справившись с эмоциональным накалом последних суток, застрелился в мебелированных комнатах, будучи отпущен на берег. [234]
В 4 часа пополуночи 20-го снялись с якоря и в составе бригады с «Рюриком» перешли к о. Нарген, где стали на якоря в 7.00. Днём в 2 часа пополудни вдоль кромки поставленного минного поля вышли в Гельсингфорс, команда «Славы» на переходе занималась «выламыванием дерева, закраской меди и железа». После прихода в Гельсингфорс догрузили уголь (150 т), с «Николаева» приняли 32 ученика минных машиниста и 4 ученика машиниста. [235]
21, 22, 23 и 24 июля провели на рейде Гельсингфорса, где «продолжали мобилизационные мероприятия» — убрали в жилую палубу прожектора, сдали на миноносец «Прочный» два пулемёта «с принадлежностью и тумбами» и «практиковали сигналопроизводство на бамбучинах». Линкоры готовились немедленно выйти в море для принятия боя на минно-артиллерийской позиции. Однако с вступлением в войну 22 июля Англии эти опасения несколько ослабли. [236]
Но обозначилась другая проблема. 26 июля последовала мобилизация шведского флота, хотя и не очень многочисленного. В МГШ его силы оценивали в 8 броненосцев береговой обороны 1-го класса и 9 2го и 3-го, а также 4 больших миноносца и 40 малых. Этого было вполне достаточно, в случае выступления Швеции против России, чтобы создать дополнительные сложности на театре. Вариант наиболее нежелательного развития событий заключался в возможной перспективе захвата в подобном случае шведскими морскими силами Або-Оландского шхерного района. Это не только лишало Балтийский флот свободы пользования стратегическими фарватерами для выхода в Балтийское море, но и предоставляло превосходный плацдарм для высадки германских десантов в Финляндии, политические и стратегические последствия чего было даже невозможно представить. Ясно отдавая себе отчёт в подобной опасности, адмирал Эссен решил пуститься на крайне рискованный в политическом отношении шаг: внезапным ударом
