При этом проигнорировала и кибершлем, и сенсорные перчатки – все именно так, как и полагалось при сдаче подобных зачетов по пилотированию.

Георг про себя присвистнул. Он не сомневался в словах стажерки насчет ее умений, но все равно был удивлен.

Она вела «Пассат» как-то необычно легко, руки ее порхали по клавиатуре пульта, словно пальцы музыканта по деке инструмента.

Почти незаметным поворотом джойстика она исправляла рыскания на курсе, возвращала судно на маршрут заданных параметров.

Георг подумал, что, как бы там ни было, а экипаж «Пассата» получил в ее лице неплохое пополнение. Умение хорошо пилотировать вот так, в ручном режиме – едва ли не главное искусство для пилота. Потому что вставлять картриджи и дискеты в навигационные ЭВМ может любой мальчишка, а вот вести корабль в сверхсветовом режиме... Ведь это сверхсветовой режим, и этим все сказано. Режим, в котором самые совершенные компьютеры, случается, сходят с ума, сбоят самые надежные реле и контроллеры, отказывают самые точные автопилоты. И людям, как и тысячи лет назад, приходится самим садиться за штурвалы. Потому что, как бы не была совершенна и надежна техника, но она никогда не сможет превзойти по всем параметрам своего творца.

...С того момента, когда она оказалась в кресле пилота, Милисента забыла буквально обо всем. И не только потому, что пилот, который думает за пультом управления о посторонних вещах – это наполовину мертвый пилот.

Она словно бы вернулась на четыре года назад, когда ушла в свой первый настоящий полет.

Первый полет – ни с чем не сравнимое наслаждение, когда тебе повинуется настоящий боевой корабль – пусть и не дредноут, не крейсер, а легкий дестроер. (В империи амазонок ко всему подходили прагматически, предпочитая не тратить лишнее время и энерган на учебных кораблях, а лучше побольше погонять будущих пилотов на виртуальных тренажерах). Тебе, которой только-только исполнилось четырнадцать...

Именно сейчас, еще не до конца осознавая, Милисента уже понимала всеми своими инстинктами, что, по невероятному капризу судьбы, или управляющих ей неведомых высших сил, она внезапно обрела вот на этом корабле и среди этих людей именно ту участь, для которой была и родилась на свет.

...Спасть не хотелось. Александр Михайлов сидел у себя в каюте за терминалом, и размышлял. Размышлял о сбежавших пиратах, о том – где их искать, о предстоящем отчете, и о том – как отнесутся ко всему случившемуся в региональной штаб-квартире. И еще – о новом стажере. О стажере – даже больше чем обо всем прочем, вместе взятом.

Стоило прикрыть глаза, и она представала перед его взором.

Яркие синие глаза, длинные, почти до плеч волосы светло-золотистого оттенка, стройные ноги, чьи очертания не могли скрыть даже мешковатые штаны военного образца и высокие ботинки на застежках.

А голос? Почему вдруг в его ушах звучит ее голос? Негромкий, чистый, и в то же время уверенный и спокойный.

Ее он мог бы легко представить в каюте-люкс шикарного лайнера, в офисе транснациональной компании – и вовсе не в роли секретарши, или выходящей из флаера последней модели, припарковавшегося во дворе ее собственной виллы.

Но вот почему-то на отпрыска не очень знатной ветви знатной фамилии, бедную родственницу, на которую смотрят со снисходительной усмешкой, не тянула.

Все-таки странно – как быстро он согласился с мыслью взять ее в экипаж.

И это он, который даже среди славящихся своей привередливостью капитанов Космопола, отличался особой придирчивостью при выборе экипажа.

Конечно, с одной стороны еще один пилот в столь сложном рейсе (при некомплекте в две единицы) не помешает, но с другой...

Ну не знатное же происхождение на него так подействовало?!

За свою не очень долгую жизнь он встречал немало и баронов, и баронесс, и графов с шейхами, и даже особ королевской крови. Иных выручал из беды, с иными, наоборот, дрался не на жизнь а на смерть – вспомнить хотя бы Кровавую Маркизу Дель-Торро, чей корабль он, в конце концов, уже падая на Титаниум, подбил последней ракетой... Да, если уж на то пошло, в его организации служит не так уж мало титулованных личностей – общепринятый закон майората многих отпрысков знатных семей гонит по Вселенной искать счастья.

А один из вице-директоров здешнего регионального управления имеет полное право на титул «ваше сиятельство».

В чем же дело?

Или он просто посочувствовал ей? В конце концов, кому как не ему не знать – сколько опасностей подстерегает одиночку – а тем более молодую и красивую девушку, на космических путях.

Сколько он сам видел таких вот – гордых и отважных искательниц приключений, кончивших обычными «плечевыми» на захолустных трассах, или в подворотнях припортовых кабаков? Или, того хуже – с рабским клеймом где-нибудь в диком мире? Хотя – ее легче представить среди каких-нибудь пиратов, или атаманшей шайки межпланетных воров. В девочке чувствуется хороший стержень – такую, может, и можно сломать, но что она не согнется – это факт.

В какую же историю она влипла дома, что бежала прочь?

Может быть – какая-нибудь политика? На заговорщицу она вроде не тянет: слишком молода... Но кто их знает, этих амазонок с их аристократическими заморочками?

А может – лишили наследства, она и психанула?

Впрочем, позже он это обязательно узнает от нее самой. А пока...

Включив терминал, и войдя в память Алены, он нашел файл, в который перед отлетом запихнул всю имеющуюся информацию об этом районе космоса, и запустил поиск, набрав «Орсини». Справка была совсем короткой – видимо, региональная штаб-квартира не предусматривала возможности, что столь знатные особы могут зачем-то понадобиться Александру.

Текст гласил: «Орсини. Княжеский род Амазонийской империи. В последние несколько веков традиционно оппозиционен в отношении правящего дома. Наиболее известные представители Магда де О., Клавдия де О. (премьер-министр в царствование Антонины XVI) Милисента де О...» Тут брови капитана Михайлова слегка приподнялись, но он тут же уловил дату ниже – лет за сто пятьдесят до того, как их находка появилась на свет. Возможно, ее назвали в честь знаменитой прабабки. После этого шла лишь одна строка: «В настоящее время признанной главой рода О. является Катарина де О., один из лидеров радикальной партии». И все.

Вспомнив еще кое-что, он набрал имя Мэри Симмонс.

Через секунд десять-пятнадцать, на экране возникла справка, куда более подробная на этот раз.

«Мэри Симмонс, виконтесса Айланская, домен на планете Серебряная Река, и ее спутниках, владения на Амазонии. Контр-адмирал ВКФ Амазонийской империи. Ордена..., участие в пограничных конфликтах... кандидат в члены Государственного Совета. В прошлом – личный пилот императрицы Антонины ХХХ, в настоящее время – шеф-пилот ВКФ. Неоднократный призер местных и региональных соревнований по пилотированию. Первые места на состязаниях в Сан-Марино, Питтсбурге и Майде. Кубок Халифа на открытом чемпионате в Мухабаде. Абсолютный чемпион Амазонии. Характер взрывной, поведение импульсивное, быстро принимает решения, склонна к непредсказуемым поступкам. Политические симпатии неопределенные. При установлении личных контактов можно воспользоваться ее интересом к живописи начальной эпохи космической эры.»

Однако – какая замечательная наставница была у девочки из побочной линии извечных оппонентов царствующего дома империи! Впрочем – разве тут не сказано: «склонна к непредсказуемым поступкам»?

– Алена – как там наша гостья? – спросил Александр.

– Стажер Орсини в настоящее время на вахте, – ответил мягкий, чуть грассирующий голос. – Вызвать?

– Нет, не надо – не будем отвлекать человека от работы.