Услышав этот вой, лошади тревожно заржали и стали рыть землю копытами. Солдаты зашептались:
– Толстуха была права. Эта собака – как человек, все понимает.
– Мне это ух как не нравится. Когда умер мой брат, его собака четыре дня лежала подле могилы и все выла, выла. А на пятый день околела. Надо отсюда убираться, да поскорее.
– Тише, ребята, – проворчал лейтенант. Он обошел вокруг могилы, внимательно ее разглядывая. Взял горсть земли, просеял ее сквозь пальцы. И все это время с удручающей настойчивостью собака продолжала завывать.
– Да заткнись ты, мерзкая псина! – взорвался лейтенант. – Сержант, возьмите ружье и пристрелите эту тварь.
Кокс в испуге отошел на два шага.
– Извините, сэр, но я не могу это сделать. Осквернять могилу – не к добру. К тому же бедное животное никому не причиняет вреда. Только горюет по своему хозяину. Мы зря теряем здесь время, лейтенант. Нам надо искать тех пятерых.
Брэдфорд колебался. Он намеревался вырыть тело для его полного опознания, но, судя по тому, как его люди были встревожены поведением собаки, это могло вызвать открытый мятеж. Во всяком случае, Кокс прав. Само присутствие собаки на могиле – очевидное доказательство того, что в ней действительно находится труп Крега. Лейтенант повернулся и направился к своему коню.
– Мы отправляемся преследовать остальных. Вперед! – Он вскочил в седло и пришпорил коня. – А ну пошел!
Келпи встал, отряхнулся и перестал выть. Дождавшись, когда солдаты уедут, спрыгнул с могилы. И вприпрыжку побежал по той же дороге, по которой они ускакали.
Крег лежал посреди мануфактурных и прочих товаров. Здесь ему было почти так же удобно, как на широкой кровати Анни. Фургон слегка покачивало при движении, и это убаюкивало. Крег уснул. Разбудил же его цокот копыт. Затем цокот прекратился, остановился и фургон.
– Вы Джэкоб Леви? – раздался властный голос.
– Вы же видите мое имя на фургоне, – ответил Леви. – Не хотите ли чего-нибудь купить? Я мог бы вам продать новую уздечку, лейтенант. Или, может быть, вам надо чай, кофе, шотландское виски? Что вы предпочитаете?
– С этим потом. Мы спешим. Вы не видели на этой дороге пятерых всадников?
– Да, видел. Они мчались так, точно по пятам за ними гнался сам дьявол.
– Спасибо, Леви. Куда вы направляетесь?
– Обратно в Сидней.
– Тогда на обратном пути мы вас встретим. Кстати, если мы их поймаем, вы сможете получить свою долю награды. Знаете ли вы еще что-нибудь о них?
– Вы хотите сказать, что за их головы назначены награды? Лейтенант громко расхохотался:
– Да еще какие! Пятьсот фунтов за Мак-Дугала, но он, к сожалению, уже мертв. И по двести пятьдесят за каждого из остальных.
Леви молчал. Крег же, стиснув зубы, вытащил из-за пояса пистолет. Если ему суждено отправиться на тот свет, он прихватит с собой несколько этих ублюдков.
– Целая куча денег, – наконец произнес Леви. – Знай я, какая за них награда, держал бы их под прицелом своего ружья, пока вы не подъехали бы.
Солдаты захохотали, а лейтенант сказал:
– В таком случае ты бы уже был покойником, а твою лавку, конечно, разграбили бы. Ну ничего. Поехали, ребята.
Они ускакали на запад.
Леви дождался, когда утихнет стук копыт. Затем повернулся и отдернул занавеску.
– Солдаты ускакали.
– Я опять перед вами в долгу, мистер Леви.
– В долгу за что?
– Вы могли бы заработать пятьсот фунтов. Эта сумма с лихвой перекрыла бы все, что мы должны вам за одежду.
– Так, по-твоему, должен был поступить жадный еврей?
– Жадность не имеет никакого отношения к национальности, религии и цвету кожи. Мой друг Флинн рассказывал, как одна мать сдала своего сына в Дублинский замок, чтобы за полученное вознаграждение купить еды для своих младших детей.
Леви вздохнул и что-то пробормотал на идиш.
– Что это означает, сэр?
– Жадность, честолюбие и похоть – все это лишь разновидности безумия.
В три часа дня они подъехали к трактиру. Стоя в дверях, Анни Патни окликнула торговца:
– Добрый день, мистер Леви! Как дела?
Скорчив унылую гримасу, торговец ответил:
– С тех пор как я переехал через горы, дела идут не так хорошо, как хотелось бы. Все убытки да убытки.
– Очень жаль. Но я уверена, что все еще пойдет на лад.
– Я бы очень хотел разделять вашу уверенность. – Он оглянулся на ворох своих товаров. – Но я сделал одну ошибку, мне не следовало брать столько хрупких вещей.
– О! – Анни вскинула брови. – Надеюсь, ваш груз не очень пострадал?
– Да нет, не очень. Только всякие безделушки. А основной товар в целости и сохранности.
– Хорошие новости! – просияла Анни. – Не выпьете ли кружечку холодного эля?
