скрыться на время из нашего дурдома. В самом деле, разве похоже, что я обжегся?
Я помялась. Все же удивительно, как отличаются его отношения с Райли от моих…
Диего выжидательно смотрел на меня.
— Нет, — в конце концов пробормотала я. — Но…
— Смотри! — нетерпеливо воскликнул он, метнулся к туннелю и высунул руку по локоть наружу. — Ничего страшного.
Я кивнула.
— Успокойся! Хочешь, попробую выше? — С этими словами Диего просунул голову в лаз и полез наверх.
— Не надо! — Он уже целиком скрылся в туннеле. — Я успокоилась. Клянусь!
Раздался смех.
Мне хотелось броситься за ним, схватить его за ногу и вытащить назад, но я и шевельнуться не могла от страха. Глупо рисковать собственной жизнью для спасения незнакомца. Однако я никогда в жизни ни с кем не дружила. Тяжело отказываться от возможности поговорить с товарищем.
— No estoy quemando [1], — сверху поддразнил он. — Подожди… что это? А-а-а!
— Диего?
Я кинулась к туннелю, сунула туда голову… и в нескольких дюймах от себя увидела его лицо.
— Бу!
От неожиданности я отпрянула и сухо обронила:
— Смешно.
Подвинулась, освобождая место.
— Успокойся, девочка! Я уже проверял, понимаешь? Непрямые солнечные лучи — это не больно.
— То есть можно просто встать под тенистым деревом, и ничего не будет?
Диего помедлил, как бы раздумывая, стоит ли признаваться, и тихо сказал:
— Я однажды вставал.
Я уставилась на него, ожидая подвоха. Конечно, это шутка! Но он не шутил.
— Райли говорил… — Я запнулась, смешалась.
— Ну да, Райли говорил! — кивнул он. — Может, Райли сам всего не знает.
— А как же Шелли и Стив? Дут и Адам? Тот мелкий рыжий? Как же все? Их больше нет, потому что они вовремя не вернулись. Райли видел пепел!
Диего красноречиво сморщил нос.
— В старину вампирам приходилось скрываться днем в гробах, — настаивала я. — Укрываться от солнца. Диего, это общеизвестно!
— Ты права. Об этом говорится во всех историях про вампиров.
— А чего бы Райли добился, запирая нас в светонепроницаемом подвале — в одном гробу на всех — на целый день? Мы ведь только все ломаем, и приходится разнимать драки, и вечная суматоха… Не может же ему такое нравиться!
Что-то я такое сказала, чего Диего не ожидал, даже рот раскрыл от удивления.
— Что?
— Общеизвестно… — повторил он. — А что вампиры делают в гробах весь день?
— Э… ну, считается, что они там спят, так? Хотя лично я думаю, что просто лежат себе и скучают, ведь мы не… Ладно, эта часть — неправда.
— Вот именно. Только в рассказах они не просто спят. А вообще без сознания. Не способны проснуться. Человек может запросто подойти прямо к вампиру и вонзить ему кол в сердце. Вот, кстати, еще — колья. Ты веришь, будто тебя можно деревяшкой проткнуть?
Я пожала плечами.
— Как-то не задумывалась… Ну, во всяком случае, уж точно не обычной деревяшкой. Может, заостренный кол обладает некими… волшебными свойствами…
Диего фыркнул.
— Я тебя умоляю!..
— Я бы все равно не дожидалась безропотно, пока на меня бежит человек с колом наперевес.
Диего презрительно скривился (как будто магия вампирам вовсе не страшна), встал на колени и принялся скрести известняк над головой. Мелкие камешки и осколки сыпались ему прямо на голову, но он не обращал внимания.
— Что ты делаешь?
— Экспериментирую.
Он скреб свод пещеры руками, пока, наконец, не поднялся в проеме в полный рост.
— Диего, докопаешься наружу и взорвешься! Прекрати!
— Я не собираюсь… а, вот как раз!
Что-то громко хрустнуло и треснуло. Диего бросил мне обломок древесного корня — белый, мертвый, высохший, облепленный комьями земли. Отломанный конец был острый и зазубренный.
— Проткни меня!
Я кинула обломок ему обратно.
— Вот еще.
— Серьезно! Ты же знаешь, это не опасно!
Он снова кинул в меня деревяшкой; но я увернулась, не пытаясь поймать.
Он успел подхватить свою палку на лету и простонал:
— Ты такая… суеверная!
— Я вампир! Уж если это не доказывает правдивость суеверий, то я вообще не знаю!
— Ладно, тогда я сам.
Он театрально замахнулся острой палкой, как мечом.
— Брось! — встревожилась я. — Это глупо.
— Вот именно. Ничего не будет.
И вонзил кол прямо в грудь — туда, где прежде билось сердце, — с такой силой, словно собирался пронзить гранитную плиту. Я застыла от ужаса, а он расхохотался:
— Ты бы себя видела, Бри!
И выпустил палку из рук; колышек рассыпался на кусочки и разлетелся по всей пещере. Диего отряхнулся, хотя рубашка уже и так вся угваздалась от ночного плавания и раскопок. Нам обоим надо как-нибудь потом украсть еще одежды.
— Может, если человек пронзает, все иначе.
— Конечно, ты же, когда была человеком, чувствовала в себе волшебную силу!
— Диего, я не знаю, — раздраженно ответила я. — Я же не сама придумала рассказы о вампирах…
Он мгновенно посерьезнел.
— А если все рассказы именно придуманы?
Я вздохнула.
— Какая разница?
— Пока не знаю. Но если мы хотим выяснить, зачем попали сюда — зачем Райли привел нас к ней, для чего
Он хмурился; от веселья не осталось и следа.
Я молча смотрела на него. Мне нечего было ответить.
Потом лицо его слегка просветлело.
— Знаешь, так гораздо лучше. Ну, обсуждая. Это помогает мне сосредоточиться.
— Мне тоже, — подхватила я. — Хотя раньше и в голову не приходило… Разгадывать вдвоем… как-то сразу все понятнее.
— Точно. — Диего улыбнулся. — Я очень рад, что мы сегодня оказались вместе.
— Вот только сюсюканье не начинай!
— Как? Неужели ты не хочешь стать мне… — глаза у него расширились, голос поднялся на целую октаву, — …лучшей подружкой?
Я закатила глаза. Он рассмеялся. Если честно, я не совсем понимала, смеется он надо мной или над дурацким выражением моего лица.
— Соглашайся, Бри! Будем ты да я, да мы с тобой! Пожалуйста!
Диего все так же дразнил меня, однако улыбался искренне и как-то… с надеждой? Он протянул мне руку.
Теперь я по-настоящему дала ему «пять», и только после того, как он поймал и сжал мою руку, догадалась, что он имел в виду совсем не это.
Так странно коснуться другого существа, когда всю жизнь (а ведь последние три месяца и были всей моей жизнью) избегаешь любых прикосновений. Как будто дотрагиваешься до искрящего электрического провода и вдруг понимаешь, что это на самом-то деле приятно.
Я улыбнулась — наверное, довольно криво.
— Я с тобой.
— Отлично! У нас будет собственный закрытый клуб!
— Очень закрытый.
Он так и держал меня за руку — уже не сжимал, но и не отпускал.
— Нам нужно секретное рукопожатие.
— Это уж на твое усмотрение.
