имени и от имени Кахи Несторовича, все еще там? Надо бы позвонить и распорядиться, чтобы обновили.

Но все-таки профессор решился:

– Это сложно будет понять, сударь.

– По крайней мере, попытаюсь. Клянусь.

– Хорошо. Тогда построим разговор в форме вопросов и ответов. Вы, кстати, тоже можете задавать свои вопросы мне, только не перебивайте.

– Договорились.

– Хорошо. Тогда ответьте мне – что такое Россия?

– Интересный вопрос. Для меня это Родина.

– Ожидаемо. А если подумать еще? Если мыслить в территориальных рамках – что такое Россия?

– Вы хотите сказать – самое большое государство на планете?

– Почти. Но дело не в этом. Хорошо, зайдем с другой стороны. Вы ненавидите Британию?

– Да, – не задумываясь, ответил я.

– Честно. За что?

– Она наш враг.

– Снова честно. А почему?

Интересный вопрос…

– Я сам много раз задумывался – почему? Когда начиналось это все – я говорю еще про Вторую Отечественную, – можно было бы разрешить все проблемы куда меньшей кровью. А Россию и вовсе можно было не трогать, ведь Россия ничем не угрожала Великобритании и не испытывала к ней враждебных чувств. Но нет, они начали действовать. Возьмем только события новой и новейшей истории. Первым делом они попытались спровоцировать войну, когда мы к ней не были готовы, попытались вбить клин между Россией и Германией, хотя мы две родственные страны, даже наши престолы связаны родственными узами. Когда Япония напала на нас и отняла часть русской земли, британцы всеми силами помогали Японии. Когда в стране появилась революционная зараза, британцы всеми силами культивировали ее, как доктор культивирует в пробирках смертоносные микроорганизмы, чтобы потом выпустить их на волю, в мир, чтобы люди болели и умирали. Тысячи русских людей пролили кровь в братоубийственной бойне шестнадцатого года – в этом немалая роль Британии, это они растили в пробирке большевистскую заразу. В войне Британия сколотила коалицию всех стран против нас и была позорно бита, а мой прадед геройски погиб при прорыве флота к британским берегам. Потом, все эти годы, британцы только и делали, что старались нанести России вред, несколько раз едва не спровоцировав войну. Когда появилось ядерное оружие, британцы сразу придумали план «Чариотир», Колесничий, а их премьер Черчилль, седьмой из рода герцогов Мальборо, открыто призвал весь мир воевать против России. Если бы Германия не помогла нам тогда, исключительно из-за понимания, что, разобравшись с нами, Британия возьмется и за нее, если бы у нас не появилась собственная атомная бомба, не было бы ни меня, ни вас. Мы бы просто не разговаривали здесь, потому что нас всех, нашу страну сожгли бы в атомном пламени. В Бейруте меня чуть не убили – и все это тоже устроили британцы. Целый город погиб из-за них, а моя…

Я вовремя прикусил язык.

– Но я слышал, вы им отомстили? – сказал профессор.

– Да, отомстил. Отомстил я, отомстят и другие. Игра не будет идти в одни ворота, профессор. Каждый день, проведенный мною в Британии, я знал, что меня могут убить или повесить по приговору суда. Это была честная, черт побери, игра, я не прятался ни за чьими спинами. И если я совершил преступление, то это преступление ничуть не тяжелее того, что совершили британцы в Бейруте. Помните, сколько британцев было схвачено там, их потом меняли? Есть очень хорошая поговорка: «Народ жив, пока жив хоть один человек, готовый отдать свою жизнь за жизнь и процветание своего народа». Я тогда ошибался, профессор, говоря, что Каху Несторовича убили крайне правые, не желая разоблачения. Теперь мне кажется, что руками крайне правых его убили вы, и убили потому, что он вас либо уже разоблачил, как предателя, либо вы боялись разоблачения. А может, сэр Джеффри приказал убить своего давнего врага, а вы исполнили его приказ. Ирония судьбы – одного из величайших патриотов России, которых я знал, причем грузина по национальности, убили люди, которые смеют себя величать патриотами России. И сделали они это по приказу британской разведки. Бо?льшую мерзость придумать сложно.

– Браво… – похлопал профессор. – Браво.

– Но я по-прежнему не понимаю.

– Чтобы это понять, нужно углубиться в историю и отречься от затертых штампов, – задумчиво произнес профессор Вахрамеев, – только тогда вы сможете по-настоящему понять, за что я ненавижу Россию и почему я помогаю британцам в стремлении ее сокрушить. Вы знаете такой город – Полоцк, господин Воронцов?

– Не бывал.

– Это не важно. Когда-то давно было такое государство – Великое княжество Литовское, в Полоцке была его столица. Это был самый настоящий европейский город, довольно большой по тем временам, он не уступал по численности населения Москве, а Санкт-Петербурга тогда в помине не было. Сейчас эти земли зовутся «Белой Русью», но они никогда не были русскими, русские их завоевали и разорили, а Полоцк теперь заштатный городишко…

Я вспомнил – в Полоцке стоял крупный нефтехимический комплекс на четыре стадии переработки, там перерабатывали нефть, газ и отправляли продукты переработки в Священную Римскую империю. Комплекс этот, как и многие другие, давал работу людям и позволял зарабатывать стране в целом.

– Но ведь есть… кажется, Лифляндия, Ревель, к примеру…

– Это всего лишь захудалые окраины Великого княжества Литовского, их постоянно разоряли тевтоны, и там очень сильно немецкое влияние, тем более что рядом Пруссия – цитадель германского имперства. Раньше это было государство, но потом пришли русские, и государства не стало. Это, вы считаете, нормально?

– А в чем проблема? – недоуменно спросил я. – Раньше была Священная Римская империя со столицей в Риме, теперь ее не стало, и что дальше? Прикажете головой о стену биться? Это исторический процесс – сильные поглощают слабых. Кстати, наш Государь считается Римским Цезарем, по сути, все европейские дома являются его вассалами – он же не требует восстановить Римскую империю?

– Вы так ничего и не поняли.

– Так объясните, сделайте милость.

– Ну, хорошо. Британия – и сэр Джеффри Ровен, которого вы ненавидите и который являлся одним из умнейших людей своего времени, мне это объяснил – является империей вынужденно, только потому, что иначе – нельзя. Британия всегда последовательно выступала и последовательно боролась против самой сильной державы на континенте в квартете со слабыми. Сначала она боролась против Испании, потом – против Голландии, потом – против Германии. Знаете… я иногда думаю, а что, если наш мир не единственный? А что, если существует еще один мир, где не произошло этого чудовищного сговора двух империалистических хищников? Мир, где Британии удалось отстоять континент, вызвав войну Германии и России? Где существует независимая европейская Франция, которая в двадцатые годы была разорвана на куски по сговору. Где есть османское государство, растоптанное и поглощенное Россией. Где есть свобода на Аравийском полуострове и в Междуречье. Где свободен Кавказ, который веками терзали русские. Где существует Польша, веками оккупированная Россией. Британия воевала и воюет именно за такой мир, где есть место малым нациям и малым народам, где нет унизительных вассальных договоров, где люди – люди, князь! – решают, как им жить, а не несколько владетельных монархов в столицах огромных империй. Может, наш мир – это всего лишь какое-то безумное и уродливое ответвление от нормального пути развития…

Я попытался представить себе такой мир, мир, описанный профессором Вахрамеевым, и не смог. В моем понимании такой мир представлял бы собой непрерывную цепь больших и малых войн, пограничных споров, конфликтов по сущим мелочам. В нашем мире многие страны стояли не раз на опасной грани, взять хотя бы нас и Британию. Но каждый раз нам удавалось отступить от этой грани именно потому, что каждому были понятны катастрофические последствия войны между двумя примерно равными и очень сильными соперниками. Да, войны в нашем мире тоже были, но в основном эти войны были внутренним делом одной