Голос Вани донесся из соседней комнаты:
— Тут, кроме его деловых досье, ничего нет! Они вас интересуют?
— Что за деловые досье? — подошел к нему Реми.
— Планы по выпуску рекламы. Разработки по рекламным мероприятиям.
— Список клиентов есть?
— Нет вроде…
— Тогда составь сам, по планам. Сверим с тем, что Кис получил в «Фениксе»… И, знаешь, распечатай-ка планы и разработки. На всякий случай.
Реми огляделся. Все, что его могло хоть как-то заинтересовать, он уже пересмотрел. И, похоже, ничего существенного не нашел… Он снова окинул квартиру взглядом, проверяя, везде ли успел сунуть свой нос, не упустил ли чего? Нет, не упустил, его нос побывал повсюду. Кроме третьей комнаты, разумеется…
Реми потрогал ручку — заперта. В ней Андрей хранит свои вещи. Квартира сдается как двухкомнатная, следовательно, Тимур не пользовался этой комнатой. Вот только на связке ключей от квартиры имеется лишний ключик… Точно, вот он, ключик. Посмотрим, к какому замку он подходит…
Реми угадал: ключ открывал третью комнату.
Реми вошел в комнату и осмотрелся. В левом углу высилась конструкция из старого стола, на котором стояло кресло; у стенки сгрудились пустой пыльный книжный шкаф, две тумбочки; рядом — велосипед с погнутым колесом, лыжи подпирали торшер, на полу стояло несколько потрепанных чемоданов — Реми не поленился, заглянул и обнаружил в них постельное белье и носильные вещи, все тоже старое, пожелтевшее; два пустых объемистых портфеля, картонная коробка у входа, тоже пустая; кучкой лежали спортивные снаряды: штанга, две гантели, эспандер, массажер с деревянными шариками; рядом высились стопки старых пыльных журналов… Все это не представляло никакого интереса, и Реми запер дверь, недоумевая, зачем Тимур хранил ключ от ненужной ему комнаты.
Спустя час они собрались на квартире у Киса. Кис рвал и метал. Кис ходил крупными шагами по комнате и злился.
— Врут, — кричал он, — все врут! Что же это такое, ни слова правды! Елки-палки, мы просто плаваем во вранье, как в дерьме!
— Ты бы рассказал, что случилось, — заметил Реми. — Тогда хоть вместе поплаваем.
— Случилось? Да, случилось! И еще случится, если мы будем продолжать в том же духе: верить, как последние идиоты, всем наивным и честным глазам! Ты понимаешь, Реми, Тимур Алимбеков был преподавателем в университете у Андрея и Александры!
— Вот оно что… — проговорил Реми. — Теперь я понимаю, почему Александра будто сжалась вся, когда Ксюша рассказывала о перстне…
— Ага, и ты заметил?
— Заметил. И думаю, что Ксюша не ведала, что говорит. Она явно не предполагала, что ее сестра может знать жильца той квартиры…
— Пожалуй, — буркнул Кис.
— А Александра… Тут может быть все, что угодно. Начиная от обычного желания избежать впутывания в криминальное дело и кончая ее прямым участием в нем.
«Эх, Саша, Саша, — подумал Кис. — Хороша Саша, да не наша…»
— Ты был прав, дружище, насчет стерв. Я, кажется, уже тоже сыт по горло…
Наскоро перекусив, детективы уселись за стол, положив перед собой чистый лист бумаги.
— Итак, — говорил Кис, рисуя кружочки и стрелочки на листе, — у Тимура могло быть много потенциальных врагов: все те, на кого он вел досье, при условии, что об этих досье стало известно. Известно о них могло стать двумя способами: случайно, предположим, кто-то на них где-то наткнулся, залез в сейф, в компьютер и так далее… И второй способ — шантаж. В таком случае надо искать того, кого он мог шантажировать.
— Это два совершенно разных подхода, — заметил Реми. — Если кто-то наткнулся случайно — надо искать среди близких, среди тех, у кого есть доступ к его квартире и кабинету. А если это шантаж — тогда круг неимоверно расширяется… Но во всех случаях не дальше, чем круг его клиентов, разумеется. Хотя, как я понял, круг этот велик…
— То-то и оно. Если мы начнем шерстить всех по очереди, то нам понадобится много времени… Разве что случайно повезет, конечно.
— А что, у Тимура нет женщины? Она могла бы оказаться для нас ценным источником!
— Хороший вопрос… Соседка сказала, что к нему ходили только мужчины, да и то весьма редко… Но это можно понять: его наниматели просили без надобности не светиться в городе, не привлекать к себе лишнего внимания. Тогда на даче.
— А кроме того, Александра скрыла от нас знакомство с Тимуром. Нужно выяснить почему.
— Андрей тоже скрыл. Еще один вопросительный знак.
Лист быстро заполнялся каракулями, понятными только им обоим.
— Этот временный директор, он у тебя не вызвал подозрений? — спросил Реми.
— На мой взгляд, он мало осведомлен. Если мои наниматели правы и дело в этих секретных материалах, которые собирал Тимур… Впрочем, его тоже нельзя упускать из виду. С чего начнем?
— С распечаток из компьютера Тимура. Было бы не лишним сверить список, который ты получил в «Фениксе», с тем, что Ваня нашел в его компьютере.
Протянув листы бумаги Кису, Реми встал.
— Я позвоню Ксюше, можно?
— Считай, что ты у себя дома, камарад.
Александра спала на раскладушке, поставленной возле кровати, на которой бредила Ксюша. Проведя почти бессонную ночь у постели Ксюши, — отравленная «одним укольчиком», сестра постоянно просила пить, — Александра свалилась под утро и забылась тяжелым, беспокойным сном.
По странному совпадению обеим сестрам снилось одно и то же: крупный темно-синий камень, оправленный в золото, сиял на смуглой мужской руке, покрытой темными волосками.
Рука взлетала. Камень сверкал. Темно-синий блеск приближался к глазам, поглощал все вокруг, заливал глаза — долго, мучительно, до нестерпимой рези в зрачках, — до тех пор, пока тяжелый удар не обрушивался на скулу… И тогда жгучие черные глаза с внимательным удовлетворением вглядывались в расцветающее на скуле ядовито-малиновое пятно… «Больно?» — ласково спрашивал мужской голос; «Больно!!!» — раздавался в ответ крик; «Бо-о-льно…» — довольно подтверждал мужской голос…
Звонок разбудил обеих. Александра нащупала лежавший на коврике у кровати телефон и сонно просипела «Алло», отметив одним, едва разлепляющимся глазом, что Ксюша села и дико оглядывается по сторонам, не понимая, где она и что с ней.
Реми, справившись о здоровье самой Александры и ее сестры, изо всех сил скрывая свое нетерпение, попросил Ксюшу к телефону.
И Александра с изумлением почувствовала, что завидует сестре. Ксюша, эта милая и наивная девочка, была оценена французом ровно за то, что она есть на самом деле, — не за ее положение в обществе, не за ее дерзкий взгляд, потрясающий вкус, независимость во мнениях и поведении, не за ее модную стервозность — за все то, что составляет
А Александра была одинока. Никто не любил ее за то, что она есть на самом деле, — и она никого не любила… Какая-то адская лотерея, эта жизнь! Одним выпадает счастливый билет, другим нет, думала она, слушая, как сонная Ксюша, едва размыкая пересохшие губы, воркует в телефон.
Нет, — осекла себя Александра, не правда. Лотерея здесь вовсе ни при чем. Ксюша влечет к себе
