решать их проблемы. Да и его скрытая от всех, но явно основная задача по сбору информации от этого совмещения только выигрывала: теперь на каждого из старых, пришедших за советом клиентов заводилось досье, и на каждого из новых, явившихся за рекламными услугами, тоже.
Только квартиру на Ленинском пришлось закрыть. Борис сказал: не светись в городе. Да не беда: встречи по всем вопросам, рекламным и личным, Тимур перенес в свой особняк, где за надежными звуконепроницаемыми дверями его гость мог безбоязненно изливать Тимуру душу и рассказывать сокровенное… Соседняя с его деловым кабинетом комната, куда вела неприметная дверь за массивным книжным шкафом, выполненным под старину, была предназначена для отдыха и комфорта — там стояли глубокие кресла, там был бар, холодильник, телевизор, музыка, продуманное освещение… Из этой комнаты был свой выход на улицу, и Тимур частенько объявлял, что уходит, уходя на самом деле не дальше этой комнаты отдыха, куда, не примеченный никем из сотрудников, приходил лично к Тимуру гость.
Так и шли его дела рука об руку, и счета Тимура полнились, как и его сейф с досье. Поначалу Тимур пытался складывать все документы в папки, но, когда он понял, что никакой на свете сейф, даже самый вместительный, не способен поглотить разбухавшие скоросшиватели, он был вынужден, подавив отвращение к компьютеру, взяться за изучение хотя бы простейших азов этой адской машины — не мог же он, в самом деле, доверить столь конфиденциальные бумаги секретарше или какому-нибудь юнцу вроде своего учителя по информатике! Так что пришлось и ему приобщиться к прогрессу, и теперь Тимур держал свои досье в засекреченных файлах на твердом диске, хотя пухлые папки не исчезли, а лишь только похудели: кое-какие оригиналы представляли немалую ценность, и выбрасывать их нельзя было ни в коем случае!
Таким образом, у Тимура было два типа документов — первый находился в компьютере, второй — в папках.
Лишь только Тимур исчез (из Узбекистана пришел сигнал, что Тимур туда не приехал), как наверху тут же насторожились, и твердый диск был немедленно изъят хозяевами. К их, надо сказать, немалому облегчению, поскольку они уже было заподозрили Тимура в бегстве с ценнейшими документами…
А вот папки большей частью пропали.
По сведениям секретарши и сослуживцев, которые ничего не знали об этой скрытой работе Тимура, он перед отъездом в командировку забрал какие-то папки домой — якобы поработать. Может, Тимур и вправду хотел поработать, может, просто не хотел их оставлять в кабинете на время своего отсутствия — оставалось гадать. Но только папок этих дома у него тоже нет. Их нет в квартире на Ленинском проспекте, их нет на даче — их нет нигде. Пропали.
И теперь Кису предстоит их разыскать.
— Имейте в виду, Алексей Андреевич, — говорил Борис, — потенциальных врагов у Тимура Алимбекова было много. Узнай кто о содержимом его досье — Тимура уже бы сто раз попытались ограбить и убить. Но фокус в том, что Тимур не трепло и никто о них не знал. До сих пор. А вот, видимо, произошла утечка информации, и кто-то захотел заглянуть в его папочки и скорее всего уничтожить их содержимое… А там наткнулся на остальные. И эти остальные наверняка целы: информация, содержащаяся в них, бесценна, и тот, кто захотел уничтожить компромат на себя, наверняка решил сохранить компромат на остальных. Так что папочки где-то есть, ищите, Алексей Андреевич.
— Про бомбу скажи, — буркнул Валентин.
— Про бомбу? — обернулся на него Борис. — Ах, про бомбу!.. Вот что, Алексей Андреич, тут еще одна деталька маленькая: Тимур обещал нам сюрприз преподнести. Говорил, что, мол, настоящую бомбу вам приготовил, увидите — слюнки потекут от удовольствия… Но беда в том, что никто так и не узнал, о чем речь шла… То есть речь шла все о том же компромате, но о каком именно и на кого, — нам неведомо, и в каком виде эта «бомба» существует — тоже. Задачка не из легких, понимаю… Но надо бы ее найти, «бомбу» — то. Постарайтесь. Поможем всем, чем можем.
А можем мы все.
— Реми нужно продлить визу, — не замедлил воспользоваться Кис.
Борис сморщил курносый нос:
— Зачем он вам нужен?
— Он нужен Ксении, а Ксения нужна ему. И потому он готов сделать все, чтобы вы оставили ее в покое. А мне бы он мог помочь.
— Зачем посвящать в эти дела иностранца? — снова наморщил нос Борис.
— Он для вас даже более безопасен, чем я, — он не умеет читать по-русски и ваши секреты проведать не сможет. А голова у него толковая, мне будет очень полезен в роли помощника, и в таком щепетильном деле вам подходит, если вы поразмыслите, лучше всего.
Борис посмотрел на Валентина, Валентин на Бориса, и последний заключил:
— Ладно. Поможем с визой, позвоните мне завтра, я скажу, куда и когда подъехать.
— Еще вот что: мне нужно содействие милиции. В частности, надо попасть в квартиру Тимура. А она опечатана. Не знаю, как на Ленинском, а на Бережковской набережной — опечатана.
— Можете смело входить в любую, если есть надобность. Проблем не будет. Содействие мы вам обеспечим.
— Ну что ж, — поднялся Кис, разминая затекшие от неудобного сидения ноги, — пока все. Если мне понадобится ваша помощь, я с вами свяжусь…
— Вот по этому телефону.
И Борис протянул ему клочок бумаги, на котором неровным почерком был записан номер его мобильного.
Кис спрятал клочок в карман.
— С чего собираетесь начать? — спросил Борис.
— Пока не знаю. Надо подумать.
— Что ж, подумайте, подумайте… Я полагаю, господин Кисанов, что вы человек достаточно умный и понимаете, что информация, которую вы получили от нас, строго конфиденциальна?
Кис промолчал.
— Не слышу ответа!
Кис почувствовал, как напряглись тела его собеседников.
— Вы ведь собрали обо всех нас информацию, не так ли? — сдержанно произнес Кис. — Тогда вы должны знать, что еще никто из моих клиентов не мог пожаловаться на разглашение своих секретов.
С этими словами Кис направился к выходу.
— Женя уже наверняка обернулся и ждет вас в машине у выхода, — произнес ему вдогонку Борис. — Дорогу найдете или проводить?
— Найду, — буркнул Кис.
— Вот еще что… — понесся ему вслед голос Валентина, и Кис остановился у дверей. — У нас есть подозрение, что Тимур исподтишка пользовался собранной информацией в личных целях. И если бы проверка, которую мы начали, но не успели довести до конца, подтвердила это, то Тимур… Кто-то нас опередил. Но он так и так был бы не жилец.
— Что значит «пользовался информацией в личных целях»? То есть у вас есть версия, что он занимался шантажом?
— Версии будете строить вы, Алексей Андреевич, это ваша работа, — тихо произнес Валентин. — Но я хочу, чтобы вы поняли, хорошенько поняли одну вещь. Мы вам сказали, что мы люди культурные и без крайней необходимости никого не обижаем… Но если вы попытаетесь… Нет, если вы только
— Ты, Валя, не можешь удержаться и не сказать гадость человеку. — Кис с грустным осуждением покачал головой, словно перед ним был несмышленый пацан, этакий Мальчиш-Плохиш. — Или я похож на идиота? Или нужно больше ума, чем у меня есть, чтобы все понять о вашей «культуре» и о вас, «культурных людях»?
Пнув со злым наслаждением железную дверь, которая загудела и тяжело поехала на петлях, Кис
