Реми молча проводил ее глазами.

— Я бы подозревал и папу римского, если бы у него был мотив, — проговорил он наконец.

— А почему вы не подумали, Реми, о той женщине, которая ходит к Арно? О которой говорила мадам Вансан? — спросил вдруг Вадим. — Ведь она могла точно так же попробовать войти в квартиру дяди, полагая, что там никого нет…

— Она шляпку носит, между прочим, — добавил Максим. — Помните, нам соседка говорила.

— Как же не подумал? Подумал, конечно. Не исключено, что это была она.

Завтра я это выясню… Надеюсь.

— Вы что, нашли ее? Вы знаете, кто эта женщина?

— Ну, в принципе да…

— И кто же это?

— Я вам скажу после встречи с ней. Пока я не уверен, это только предположение.

— У вас одни предположения, — язвительно заметил Пьер. — Но вы ухитряетесь ими попортить людям кровь. Надо же, подозревать меня в убийстве отца моей жены!

— Вы мне список составите? — как ни в чем не бывало поинтересовался Реми.

— Сейчас, — нелюбезно ответил хозяин дома. — У меня все в компьютере.

Он удалился, покачивая головой.

— Вам это, может, покажется странным, месье Дел-лье, — произнесла Соня, — но я уже почти свыклась с мыслью, что папы нет в живых.

— Нет, отчего же, я понимаю… Интуиция дочери… — пробормотал Реми. — Мне бы хотелось вас утешить, но…

— …нечем, — печально закончила за него Соня. Пьер вынес отпечатанный на принтере список, занимавший две страницы.

— Это те коллекционеры, с которыми я знаком лично.

— Антикварной мебели?

— Глупый вопрос. Даже собиратель пепельниц не откажется украсить свой дом антикварной мебелью.

— Тонкое замечание. Спасибо. — Детектив спрятал список во внутренний карман пиджака. — Я хотел попросить у вас разрешения сменить замок в квартире Арно. Каждый раз, когда Максим выходит из дома, мы рискуем, что туда заберется наша таинственная посетительница. А нам это ни к чему — вдруг она столик выкрадет, предмет наших раздоров? — улыбнулся он дружески.

— А вдруг папа придет? — Соня поглядела на Пьера. Реми озадаченно посмотрел на Соню. Минуту назад она сказала, что почти привыкла к мысли, что ее отца нет в живых. Ничего не скажешь, женская логика… Все еще надеется, наперекор всем своим предчувствиям?

— Можно предупредить соседку, мадам Вансан.

— Мы не возражаем, — кивнул Пьер. — Я завтра же позвоню в компанию, которая этим занимается.

— Не усложняйте себе жизнь, Пьер, мы с Максимом сами это сделаем.

Пьер с сомнением посмотрел на них.

— Это не так уж сложно, как может показаться, — заверил его Реми.

— Хорошо. Я вам верну его стоимость. А вы нам отдадите запасные ключи.

— Разумеется.

Максим с Вадимом поднялись. Помешкав, к ним присоединился в передней молчаливый Жерар. Все начали прощаться.

— Да, чуть не забыл, — сказал вдруг Максим. — Я хотел у вас спросить: вам не попадалась книга, «Воспоминания графини З.» называется? Мне дядя о ней говорил, мне эта книга могла бы очень пригодиться в работе… Но у дяди ее нигде нет.

— Я что-то слышал о ней… Ты не помнишь? — Пьер посмотрел на Соню.

— Она потерялась, — сказала Соня. — Папа тоже спрашивал, не забыл ли он ее у нас. Но у нас ее нет. Он ее, по-моему, так и не нашел. Поищите в библиотеках, Максим.

— Я как раз этим и занимаюсь…

— Я тоже чуть не забыл вас спросить — с озабоченным видом произнес Реми, — у кого из ваших знакомых есть «Пежо»?

— Какой?

— Какой-нибудь.

— У нас нет.

— Я знаю, — усмехнулся Реми, — вчера заметил.

Пьер слегка нахмурился.

— Я о знакомых спрашивал, — напомнил Реми.

— Ни у кого вроде бы, — ответил Пьер, подумав.

— Зайдем с другой стороны. У кого есть машина средних размеров, серого или близкого к нему цвета?

Соня покачала отрицательно головой, Пьер повторил:

— Ни у кого.

— Почему вы спрашиваете? — спросила Соня.

— Из любопытства. Меня мама еще в детстве ругала за то, что я сую нос в чужие дела. Она не уставала мне повторять, что это неприлично. Но я оказался неисправим.

Все заулыбались.

— Знаете что? Вадим, Максим, оставайтесь обедать со мной, — предложила Соня. — Попросту, без приема. Пьер меня бросает одну, у него сегодня клуб. А мне не по себе как-то…

— Если ты хочешь, я останусь, — сказал ее муж.

— Нет-нет, не стоит из-за меня менять свои планы. Надеюсь, наши друзья мне скрасят вечер?

— Ты меня извини, Сонечка, я не могу, к сожалению, — сказал Вадим. — Меня Сильви с детьми ждут к обеду, я обещал…

— А вы, Максим?

Соня смотрела Максиму прямо в глаза, и он таял, как шоколадка на солнце. Колени сделались ватными, непослушными, и так бы он и стоял, безгласно млея под ее взглядом, но выручил Вадим:

— Мы на одной машине приехали, Сонечка. Так что мне всех вывозить надо.

— Я его отвезу после обеда, — не отводя взгляда от Максима, сказала Соня.

— Соглашайтесь, — вдруг фамильярно сказал Пьер. — Неужели вы устоите перед чарами моей жены? Она не переживет такого провала.

Соня одарила мужа легкой улыбкой.

— Ну так что? — вновь обратилась она к Максиму. Поймав неприязненный взгляд Жерара, брошенный на него из-за плеча Вадима, Максим поспешил ответить, причем не без вызова:

— Хорошо.

— Вот и отлично, — сказал Пьер. — Всего доброго, до скорого, — выпроваживал он остальных гостей. Закрыв за Жераром — тот неохотно выходил последним — дверь, Пьер с явным облегчением прошел в гостиную и спросил деловито:

— Ну что, выпьем по стаканчику?

— Выпьем, — ответила Соня. — За папу. Пьер разлил напитки, принес лед.

— Чин-чин, — поднял он свою рюмку.

— За упокой его души, — сказала Соня. Максим смотрел на нее и гадал, что стояло за этой резанувшей его простотой Сони — мужество или бесчувствие? Он не мог определить. Он был беспомощен, как студент на экзамене, не знающий, к какому жанру отнести показанный кусок. В медовых непроницаемых глазах, в нежных губах, пьющих темно-рубиновый мартини из бокала, он видел только женщину, только свою родившуюся во сне страсть, только свою жажду к ней прикоснуться, втечь, как мартини, в эти губы, проструиться сквозь щелку между зубами и заполнить собой это горло, чтобы она задохнулась от его желания…