— Из Сабрины получилась прелестная новобрачная. Правда, слишком бледная, зато не похожая на безжизненную фарфоровую куклу, как большинство невест.

Маргарет Дрейкмор, в бессильной злобе сжимая кулаки, демонстративно отвернулась от леди Бингли. Та чуть подняла накрашенную бровь:

— По-моему, вы слишком буквально понимаете слова «дружеская верность», Маргарет. Да кончайте поскорее с этой оборкой, глупая девчонка, — прошипела она горничной, стоявшей перед ней на коленях с иголкой в руках.

— Но, Маделейн, сейчас самый подходящий случай проявить христианское милосердие, — возразила сидевшая у зеркала леди Дорчестер.

Ничего не поделаешь, приходится защищать негодницу, тем более что лорд Дорчестер считался добрым приятелем жениха и Роэна Кэррингтона. Сама леди Дорчестер, разумеется, слова плохого не скажет о невесте. Какая обида! Можно было бы прекрасно провести время, смакуя пикантные подробности случившегося скандала.

Леди Бингли, отпустив горничную, сделала изящный пируэт и чуть приподняла юбку, любуясь результатом.

— Ну вот, теперь никто не заметит, что этот неуклюжий медведь, полковник Сандовар, наступил на подол и оторвал оборку! Кстати, кажется, заиграли вальс! Пожалуй, стоит спуститься в бальную залу, прежде чем наши мужья испугаются, что мы от них сбежали! Ах, удрать после неудавшегося совращения кузена, провести пять дней в объятиях Филипа Мерсеро и ухитриться вновь вернуться в лоно добродетели — такое не каждая сможет! Тут требуется немало смекалки и ума! Я просто зеленею от зависти при мысли о том, как ловко она сумела выпутаться!

Маргарет, от всей души сожалея, что не может подтащить леди Бингли к верхней площадке лестницы и спихнуть со ступеней, негодующе выпрямилась.

— По-моему, я рассказывала вам, как все было на самом деле, Маделейн! Весьма некрасиво с вашей стороны распространять эти глупые сплетни!

Леди Дорчестер, в свою очередь, пригладила темные волосы и поднялась.

— Маргарет права, Маделейн! Что было, то было. Все кончено, и не стоит больше злобствовать. — Но, выходя из гардеробной, все-таки не сдержалась: — Поймите, ведь можно поздравить виконта с тем, что судьба избавила его в первую брачную ночь от трепещущей наивной простушки!

Леди Бингли, рассыпавшись звонким смехом, последовала за ней.

— Еще бы! У виконта было достаточно времени, чтобы обучить бедную девочку всем премудростям любви! Она получила поистине незабываемые уроки!

— Стервы! — тихо выругалась Маргарет.

— Не удивлюсь, если виконтесса окажется в интересном положении, — продолжала Маделейн, — иначе к чему такая спешка со свадьбой?

Маргарет не без основания заподозрила, что ехидные реплики были предназначены для ее ушей. Но к счастью, почти все гости вели себя как подобает и не проявляли слишком открытой неприязни к Сабрине. При мысли об этом настроение у нее немного улучшилось.

Скромная свадебная церемония в доме леди Берсфорд прошла достаточно гладко. Брат Маргарет Чарлз выступал как представитель семьи Монмутов. Роэн Кэррингтон был шафером Филипа. Маргарет предложила такой же скромный ужин и бал, но Филип был настроен весьма воинственно.

— Нет, Сабрина будет танцевать со мной свадебный вальс в присутствии многочисленных гостей. Не пожалею никаких расходов. Пусть весь свет завтра судачит о свадьбе!

И действительно, в доме виконта присутствовал весь бомонд.

Наверное, Филип был прав, но измученный вид Сабрины все портит.

Маргарет задумчиво побрела к широкой дубовой лестнице, ведущей вниз.

Сабрина торопливо метнулась в тень и подождала, пока Маргарет не скроется из виду. Проходя мимо, она услышала последнюю фразу Маделейн и была крайне уязвлена. Но чего еще ожидать? Девушка тяжело вздохнула. Слава Богу, скоро гости разъедутся.

Она забыла о выбившихся из прически локонах и быстро спустилась на первый этаж.

— Постой, Сабрина, я заколю тебе волосы.

— Филип! — воскликнула она. Виконт стоял двумя ступеньками ниже. На губах играла легкая улыбка. Только сейчас Сабрина сообразила, что, погруженная в собственные переживания, весь день не обращала внимания на мужа. Она во все глаза смотрела на него, неотразимо красивого в строгом черном фраке. — Ты прекрасен! — выдохнула она. — Прости, я совсем не замечала тебя сегодня. Ты столько сделал для меня, а я впервые по-настоящему тебя вижу. У тебя ресницы густые, как у девушки!

Рот Филипа растянулся едва не до ушей.

— Что же, начало неплохое. Ты действительно считаешь, что я прекрасен? Я всего лишь мужчина, ко мне не применим столь возвышенный эпитет!

— Ну вот, ты снова нестерпимо высокомерен! Хочешь, чтобы я убеждала тебя, рассыпалась в комплиментах, а ты станешь снисходительно принимать мое поклонение. Ладно, так и быть, повторю: ты прекрасен. Надеюсь, твое самолюбие удовлетворено?

— Пожалуй. Любая девушка мечтает о таких ресницах! Подойди же, Сабрина, пока волосы не упали тебе на лоб!

Она охотно повиновалась и, осторожно ступая из страха наступить на подол подвенечного платья и споткнуться, приблизилась к мужу. Длинные пальцы ловко заправили непокорную прядь на место и закололи шпилькой.

— Ну вот, теперь ты идеальная виконтесса.

Сабрина ошеломленно уставилась на Филипа:

— Господи, да ведь и в самом деле! Почему же я совсем не чувствую себя виконтессой? Все это… — она небрежно взмахнула рукой, — все это кажется сном. Словно это не я, а кто-то другой давал обеты, танцевал, раскланивался с гостями…

Филип приподнял пальцем ее подбородок.