Миссия под ее руководством превратилась в коммуникационный и гуманитарный центр всей планеты. Она объединила жителей удаленных друг от друга поселений. Они были готовы стать жизнеспособной, самостоятельной колонией, когда напали хэйдены. Возможно, именно поэтому здесь сшивался этот проклятый золотистый корабль. Так или иначе, здесь сосредоточены значительные силы хэйденов, которые постоянно атакуют Миссию святой Би. Мы прибыли сюда, чтобы защитить Миссию и жителей планеты.

— Но почему мы? — спросила Бонни. — Разве здесь нет регулярной армии?

— Откуда? Регулярная армия и колония прокаженных — две несовместимые вещи. Все, к кому святая Би обращалась с просьбой о помощи, отказывались, ссылаясь на неотложные дела. Наконец она обратилась ко мне, и я счел невозможным ответить отказом на просьбу святой.

При последних словах губы Оуэна тронула печальная улыбка.

— В следующий раз, прежде чем дать согласие, обязательно спроси совета у меня, — проворчала Бонни. — Я прочищу тебе мозги, Дезсталкер. Там, где я родилась, нет никаких святых. Раньше были, но мы их всех съели.

— И правильно сделали, — подтвердила Миднайт. — Мы тоже после свержения Империи сразу же упразднили официальную Церковь и заменили ее Мистическим Орденом Стали. Мы, воины, следуем своим путем, и церковь нам не нужна.

— Иногда мне кажется, что у нас нет ничего общего. За исключением того, что все мы прошли Лабиринт, — заметил Оуэн.

— Тем не менее, куда бы тебя ни занесло, мы будем вместе с тобой. Такая уж наша судьба, — проворковала Миднайт и наградила Оуэна столь нежной улыбкой, что у него мурашки пробежали по спине.

— Именно, — подхватила Бонни, машинально вертя в пальцах железное кольцо, продернутое сквозь часть тела, на которую Оуэн предпочел бы не смотреть. — Именно…

— О, вот это интересно, — раздался голос Муна, который по-прежнему не отрывал глаз от приборной панели. Все быстро обернулись к нему.

— Боже мой, как я ненавижу, когда этому типу что-то кажется интересным-, — проскрежетала Хэйзел. — Наверняка нас ожидает какой-нибудь кошмар.

— Нет, я действительно заметил кое-что интересное, — спокойно возразил Мун.

Оуэн подошел к приборной панели и тоже принялся изучать дисплеи.

— Отказываюсь понимать, в чем дело, — пробормотал он спустя несколько секунд. — Похоже, что-то медленно… обволакивает «Звездного Бродягу-2». Какая-то органическая материя.

— Заткнитесь все! — рявкнула Бонни. — Скажите лучше, на этой поганой планете водятся существа, размеры которых позволяют проглотить звездолет?

— Ничего подобного здесь и в помине нет, — заявил Мун.

— Судя по всему, нам придется выйти наружу и рассмотреть все своими глазами, — предложила Хэйзел. — Посмотрим, что не так с этой планетой и чертовой Миссией.

— Прошу тебя, в присутствии святой Би воздержись от подобных выражений, — с улыбкой предостерег ее Оуэн. — И вообще следи за своей речью. Если будешь чертыхаться, она наложит на тебя епитимью.

— Вся моя жизнь — сплошная епитимья, — сквозь зубы процедила Хэйзел. — С тех самых пор, как я тебя встретила.

Некоторое время внешняя дверь шлюза по непонятным причинам отказывалась открываться. Все системы функционировали, но дверь намертво застыла на месте. Попробовали открыть ее при помощи ручных рычагов, но в результате Хэйзел лишь сломала два ногтя, после чего окончательно вышла из себя и выпалила в блокирующую систему из бластера. Тогда Оуэну с Муном удалось чуть приоткрыть дверь, и один за другим члены маленького отряда протиснулись в узкую щель. Наконец, держа наготове мечи и бластеры, все они вступили на неведомую планету.

Джунгли окружали их плотной стеной, поражая взгляд буйством красок. Казалось, здесь смешались все существующие оттенки красного. Деревья, кустарники и травы горели багрянцем, толстые вьющиеся лозы отливали пронзительно-розовым. Растения на этой планете никогда не видели солнца поэтому в их листьях не вырабатывался хлорофилл. В джунглях Лакриме Кристи красный цвет был не прихотью природы, а неизбежностью. Красная растительность явно намеревалась целиком покрыть корабль.

Как только Оуэн и его спутники соскочили на землю, они немедленно вымокли до нитки под сплошными потоками дождя. С тоской оглянувшись на корабль, они увидели, что ярко-розовые лианы уже опутали корпус от носа до хвостовой части, и все новые и новые побеги торопятся захватить место, извиваясь, словно змеи. Отверстие шлюза успело почти исчезнуть под толстым слоем кроваво-красных лиан и листьев. Продравшись сквозь цепкий заслон растений, Оуэн попытался перерубить лианы мечом, но клинок застрял в липкой мякоти, и ему с трудом удалось его вытащить. Тогда он выхватил бластер и прицелился. Энергетический луч пробил дыру в клубке лиан и вошел в шлюз. Огонь вмиг охватил почерневшие ветви, однако через несколько секунд потоки дождя, изливающиеся с неба, загасили пламя. Оуэн в подавленном молчании наблюдал, как лианы медленно, но неуклонно восстанавливают причиненный им урон, а дыра, проделанная лучом, зарастает на глазах.

— Ах, какая неудача, — протянул Мун.

Эти слова оказались последней каплей, переполнившей чашу терпения Оуэна. Издав пронзительный вопль, полный бешенства и отчаяния, он принялся описывать круги, круша мечом всю растительность, которая попадалась ему под руку.

— Черт побери! Везет как утопленнику! — рычал он. — Мало того, что я угробил второй корабль. Мало того, что теперь мы не можем достать собственные запасы и оружие. Мало того, что нам придется шлепать пешком двадцать миль до проклятой Миссии. Так еще на этой поганой планетке льет как из ведра, а у меня с собой ни плаща, ни зонтика! Я промок, как крыса! Будь все проклято, проклято, проклято!

Сражаясь с плотным клубком растений, он запутался в длинных стеблях, не удержался на ногах и неуклюже рухнул на землю. У всех остальных хватило ума не рассмеяться. Когда

Оуэн вновь поднялся на ноги, лицо его было не менее пунцовым, чем листья здешних деревьев, а грудь тяжело вздымалась. Мун бросил на Хэйзел недоуменный взгляд.

— Оуэн здорово изменился, пока я отсутствовал. Раньше он не позволял себе ничего подобного.

— Нет, — покачала головой Хэйзел. — Он ничуть не изменился. Просто сегодня все против него. Стойте здесь, а я пойду попробую его успокоить.

— Мой Оуэн никогда не опустился бы до подобной истерики, — сообщила Миднайт. — Он никогда не забывал о собственном достоинстве.

— А мой Оуэн способен на все что угодно, — изрекла Бонни, машинально теребя одну из своих бесчисленных сережек.

— Да уж, бьюсь об заклад, твой и не такое может выкинуть, — согласилась Миднайт.

Оставив Муна ломать голову над тайным смыслом этих заявлений, Хэйзел осторожно приблизилась к Оуэну. Тот стоял, привалившись спиной к толстому стволу дерева. Дыхание его стало менее отрывистым и тяжелым, но в руке он по-прежнему сжимал меч. Хэйзел понимала, насколько серьезна вспышка Оуэна. Она знала его уже давно и ни разу не видела в подобном состоянии. Учитывая все, на что он способен, если его как следует разозлить, Хэйзел имела все основания тревожиться. Остановившись на почтительном расстоянии, она несколько раз вежливо кашлянула, пытаясь привлечь к себе внимание. Однако Оуэн даже не взглянул в ее сторону.

— Убирайся прочь, Хэйзел!

— Что случилось? — по возможности придав голосу мягкие нотки, спросила она. — Дела не так уж плохи. По крайней мере мы все живы.

— Надоело мне… — процедил Оуэн, по-прежнему глядя не на Хэйзел, а на багровые джунгли. Струйки дождя текли по его лицу, с носа и подбородка свисали капли. — Предполагалось, что выполнить эту миссию — дело плевое. Приземлимся, покрасуемся перед местными жителями, надаем хэйденам пинков и отправимся прочь, чтобы заняться более важными делами. И что вышло? Ради чего мы торчим на какой-то Богом забытой планете, где живут одни прокаженные? И это когда в Империи трудностей хоть отбавляй. Разве здесь мое место? Сейчас я должен сражаться с пришельцами, хэйденами или кого там еще Шаб