замечал ничего угрожающего или хотя бы тревожного. Даже тропа вроде бы стала шире, чем прежде. Но предчувствие близкой опасности не отпускало Оуэна. К нему приблизилась Хэйзел.

— Ты тоже это ощущаешь, да? — вполголоса спросила она. Оуэн кивнул.

— Джунгли что-то замыслили.

— Здешние растения подавляют меня своим интеллектом, — процедила Хэйзел. — Прямо жуть берет. Слушай, может, стоит извиниться перед ними за то, что мы поедали их зеленых собратьев в виде салатов. Вдруг подействует?

Оуэн не удержался от улыбки.

— Вряд ли.

— Что нам теперь делать?

— Продолжать двигаться и быть готовыми дать отпор любым проискам неприятеля. Мы победили хэйденов и гренделиан. Неужели спасуем перед каким-то растительным сбродом, пусть даже и не в меру смышленым?

— Наконец-то я узнаю прежнего Дезсталкера — большого любителя похвастать.

Они были так поглощены разговором, что не заметили, в какой именно момент земля ушла из-под ног. Желудок Оуэна болезненно сжался, когда он с размаху полетел в жидкую грязь и устремился вниз, не находя опоры. Вокруг была только густая, вязкая жижа, и эта жижа неумолимо его засасывала. До ушей Оуэна доносились испуганные крики его спутников. Судя по тому, что он успел увидеть, все они оказались в таком же катастрофическом положении. Грязь вокруг пришла в движение, по ней ходили круги, словно в глубине образовались водовороты. Оуэна уже засосало по пояс, но пока ему удавалось сохранять вертикальное положение. Он отчаянно напрягал память, пытаясь вспомнить, что следует делать человеку, угодившему в болото. Кажется, в таких случаях рекомендовалось выбраться вплавь. Но ноги Оуэна совершенно ему не подчинялись — болото, густое, вязкое и невыносимо холодное, сковывало все движения.

Круги ходили по грязи все с большей и большей скоростью, теперь диаметр воронки составлял не менее двадцати футов. Подобно гигантскому миксеру, водоворот медленно перемешивал жижу. Оуэн пытался увидеть, как дела у остальных, но трясина сковала его так плотно, что он не мог повернуться. В центре болота меж тем возникло нечто вроде огромной сливной дыры, которая неумолимо засасывала в себя жижу, а вместе с ней и злосчастных путешественников. Оуэн слышал, как пронзительно вопят его товарищи. Судя по всему, они тоже не могли придумать спасительный выход. Оуэн по-прежнему держался прямо, стараясь не ударить лицом в грязь в самом прямом смысле слова. Однако это требовало такого напряжения, что силы его быстро шли на убыль. Сердце Оуэна отчаянно колотилось. Он с трудом сдерживал приступ паники, готовой захватить сознание и заглушить все мысли. Меньше всего ему хотелось бы закончить свои дни, утонув в грязном болоте.

С мучительной ясностью он представлял, как отвратительная вязкая масса забивает рот, проникает в горло, потом в легкие, навсегда лишая возможности дышать…

Оуэн глубоко вздохнул и приказал себе успокоиться. Вытянув шею, он увидел, как Хэйзел из последних сил сражается с трясиной. Грязь уже доходила ей до груди. И Бонни, и Миднайт были вне поля зрения Оуэна. Ему оставалось только надеяться, что болото еще не успело их засосать. В одном можно не сомневаться — помощи ждать неоткуда. Он должен сам спасти себя и всех остальных. Трясина с каждой секундой становилась все холоднее, она вытягивала из его тела тепло и жизненную энергию. Зубы Оуэна начали громко стучать. Проклятая сливная дыра все приближалась, круги по поверхности болота ходили все сильнее и сильнее. Оуэн не имел понятия, где он окажется после того, как вместе с жижей просочится в огромную воронку; предчувствие говорило, что лучше этого и не знать.

Он хотел призвать на помощь способности, дарованные Лабиринтом, но для этого необходимы полное спокойствие и сосредоточенность, о которых не приходилось и мечтать. Тогда он вновь тщетно попытался дотянуться до какого-нибудь растения. Думай, думай, приказывал он себе. Если дотянуться до растений невозможно, стоит попробовать другой способ. Бластер, который Оуэн держал на весу, был в полной боевой готовности. Тщательно прицелившись в нижнюю часть ствола ближайшего дерева, Оуэн выстрелил.

Энергетический луч пробил ствол, и дерево медленно рухнуло в трясину. Толстые корни оставались в земле, удерживая дерево и не давая жиже засосать его. Взбудораженная грязь подхватила Оуэна и с размаху бросила на ствол поваленного дерева. Удар оказался таким сильным, что у него перехватило дыхание, однако он крепко обхватил ствол обеими руками. Все остальные тоже не стали медлить и, помогая друг другу, вцепились в спасительный оплот. Вскарабкаться на ствол и выбраться по нему на твердую землю, разумеется, было не просто, но члены маленького отряда справились с этим успешно. Ползком отдалившись на безопасное расстояние от проклятого болота, они в изнеможении повалились на спины. Потоки дождя медленно смывали грязь с их лиц и одежды. Путники лежали довольно долго, не в силах пошевелиться. Наконец Оуэн заставил себя подняться на ноги. Счистив с одежды остатки грязи, он принялся наблюдать за затихающим водоворотом.

— Это не похоже на несчастную случайность. Нас заманили сюда, как последних идиотов. Знаете, что я вам скажу? Джунгли обладают определенным уровнем сознания и способны к осмысленным действиям против возможной угрозы.

Хэйзел медленно села.

— Интересно, как же мы доберемся до Миссии святой Би, если шайка поганых красных кустов вознамерилась помешать нам?

— У них свои намерения, у нас свои. Посмотрим, кто проявит больше твердости, — пожал плечами Оуэн.

Проконсультировавшись с Озом, он убедился, что правильно выбрал направление, и при помощи бластера пробил отверстие в сплошной стене листвы. Подождав, пока пробоина зарастет, выстрелил вновь.

— С этой самой минуты мы будем по очереди палить, пробивая себе путь. Израсходуем заряд одного бластера, возьмем другой. А если понадобится, пустим в ход взрывчатку. Покажем чертовым джунглям, что к нам стоит относиться с уважением.

В конце концов им это действительно удалось. Джунглям надоело, что их сжигают заживо, и они сочли за благо отступить и открыть путникам тропу, ведущую в нужном направлении. Когда люди проходили мимо, пурпурные и багровые листья тряслись от злобы, но ни одно растение больше не пыталось причинить им вред. Оуэн по-прежнему возглавлял отряд, держа оружие наготове. Взгляд его рыскал по сторонам в поисках потайных ловушек. Дождь без устали лил с небес, и промерзших путников била дрожь. Любой нормальный человек давно впал бы в шок, не выдержав столь значительного понижения температуры тела. Но все члены отряда в свое время прошли Лабиринт. А Мун к тому же был хэйденом.

По пути Оуэн решил просветить Миднайт и Бонни, сообщив им некоторые сведения о святой Би и ее Миссии. Помимо прочего, маленькая лекция помогала ему немного развлечься. Когда война на Техносе III завершилась победой повстанцев и кровопролитию был положен конец, мать-игуменья святая Беатриса почувствовала, что отныне ее место уже не здесь. Она вернулась на Голгофу и занялась восстановлением Церкви, которую необходимо было очистить от всех политических и коррумпированных элементов. Превратить квази-милитаристскую организацию, каковой являлась Церковь Христа-Воителя, в миротворческую Церковь Христа Спасителя оказалось нелегкой задачей. Но святой с Техноса III помогала ее огромная популярность. Кстати, этой популярностью она не в последнюю очередь была обязана Тоби Шреку. Именно он представил общественности кадры, запечатлевшие, как святая Беатриса работает сиделкой в полевом госпитале на Техносе III. К тому же по большей части служители Церкви действительно хотели перемен. Что касается противников реформации, они были или убиты во время Восстания, или находились под следствием за преступления, совершенные против человечества.

То, что удалось совершить матери Беатрисе, было подобно чуду. После этого ее стали восхвалять на все лады, во всеуслышание объявляя святой. Особенно, как водится, усердствовали средства массовой информации. Все это было отнюдь не по душе матери Беатрисе. После того как обновленная Церковь начала действовать, она сложила с себя руководство и отбыла на Лакриме Кристи. Здесь она могла помогать страждущим, которые нуждались в ней больше, чем кто-либо. Возможно, мать Беатриса выбрала в