на упрочение своего режима, – издалека начал Рогов, – и они стали грабить храмы и монастыри по всей России. Но не все монахи добровольно отдавали церковные ценности, столетиями собираемые по крупицам их предшественниками. Некоторые пытались спрятать ценные реликвии в тайники.

Какие-то из них были впоследствии вскрыты, какие-то – нет. И сокровища древнего Спасского монастыря, находившегося в Вологодской губернии на острове Каменный, со всех сторон окруженного водой и непроходимым лесом, в течение более семидесяти лет тоже считались безвозвратно утерянными...

Профессор отдышался, пристально посмотрел на сына своего покойного друга, в глазах которого без труда читалась заинтересованность, и продолжил, еще ближе придвинувшись к финансисту:

– И вот не так давно ко мне пожаловал один молодой человек, который принес копию найденного им в Берлинском историческом архиве письма, написанного последним настоятелем Спасского монастыря. Хитрое письмо, можно сказать с секретом! За семьдесят лет никому, кроме меня, не удалось его расшифровать, – не без гордости сообщил Рогов, покусывая губы от охватившего его возбуждения. – Мне понадобилось несколько месяцев, чтобы найти ключ и перевести письмо.

Настоятель, спрятавший от большевиков все самое ценное, что было в монастыре, имел все основания опасаться репрессий со стороны новой власти. Чтобы тайна не погибла вместе с ним, он написал письмо своему брату, православному священнику в Афинах, и рассказал о местонахождении расположенного на территории Спасского монастыря тайника. А потом отправил письмо с гонцом. Но тому так и не суждено было добраться до Греции, и письмо попало сначала в руки поляков, а потом, во время войны, – немцев. Там-то его и разыскал историк. Он долго бился над переводом, но безрезультатно. Наконец он узнал обо мне и пришел с просьбой о помощи.

– А вы помните, в каком конкретно месте находится тайник?

– Увы, деталей я не помню, – с грустью произнес профессор. – Проклятый склероз! К тому же, уходя от меня, этот хитрый парень стер компьютерный файл, где был записан текст перевода. А я, старый дурень, забыл сделать дубликат. Да и не думал я тогда, что мне это когда-нибудь пригодится... Но мне доподлинно известно – оригинал письма находится в Германии, в Берлине! Так что при желании восстановить текст перевода можно буквально за час. Ведь ключ к тайнописи остался у меня. Правда, в архив нужно еще получить доступ...

– А вы уверены, Григорий Филиппович, что переведенное вами письмо не фальшивка? – осторожно спросил Марков, что-то помечая на первом попавшемся листе бумаги.

– Вне всяких сомнений – подлинник! Уж поверьте моему многолетнему опыту, милейший! Но основное дело даже не в самом документе. Перевод письма – это лишь полдела. Проблема в другом. В настоящий момент на месте монастыря находится тюрьма, где отбывают пожизненный срок помилованные убийцы, до этого приговоренные судом к расстрелу! Об этом мне сообщил тот парень, что принес копию письма. Как его фамилия?.. Нет, не помню! Вот что значит старость! – удрученно покачал головой Рогов. – Хотя, может быть, это и не столь важно. С тех пор прошло не так много времени, не думаю, что он успел проникнуть в тайник, – профессор гордо вскинул голову. – Ну как, Кирюша, интересную историю я вам рассказал?

– Не то слово! – отозвался Марков, задумчиво уставившись в окно. – Даже не знаю, что и сказать... А вы, Григорий Филиппович, ничего не напутали? Ведь сами говорите – склероз?

Наткнувшись на обиженный взгляд старика, Марков окончательно убедился: все сказанное только что профессором – чистейшая правда! Страшно даже подумать, на сколько может потянуть даже одна старинная икона в драгоценном окладе из тех, что спрятал в тайнике монах! Ради таких денег стоит начать игру. В конце концов, в случае неудачи он потеряет лишь несколько тысяч баксов. Сущая мелочь по сравнению с возможной прибылью. Вот только тюрьма... Придется как-то выходить на ее руководство. Надо серьезно все обдумать... Но для начала необходимо добыть из немецкого архива копию письма, а еще лучше – оригинал!

Марков знал, кто может ему в этом помочь. В Западном Берлине еще лет десять назад осел один из его знакомых, некто Валентин Шульц, этнический немец, и, по слухам, весьма неплохо там устроился. Когда-то Шульц начинал с контрабандной торговли сигаретами; некоторое время занимался нелегальной переправкой в Западную Германию вьетнамских рабочих с территории ГДР. И помогали ему в этом высшие чины Западной группы войск. Германия объединилась, Советская Армия ушла, но накопленные Шульцем наложенные в несколько прибыльных предприятий пять миллионов немецких марок сделали из недавнего переселенца довольно крупного бизнесмена, сохраняющего, однако, связи с влиятельными криминальными группами его бывшей родины.

В ближайшее время Маркову подворачивалась командировка в Берлин на международный финансовый форум. Все складывалось как нельзя кстати. Сама судьба вдруг предоставила ему возможность неслыханно преумножить свои и без того немалые капиталы. Соглашаясь вызволить из небытия мизерный вклад старого профессора, он словно чувствовал, что рано или поздно этот не слишком типичный для авторитета по кличке Дипломат благородный поступок даст свои результаты.

И вот...

– Вся эта история больше похожа на красивую сказку об острове сокровищ, вы не находите? – сведя разговор к шутке, поинтересовался у Рогова Кирилл Валерьевич. – Впрочем... скоро я еду в Берлин, по работе, и так уж и быть, попробую пробиться в исторический архив. Если там действительно находится то самое письмо настоятеля, я постараюсь снять с него копию, а после позвоню вам.

Договорились, Григорий Филиппович?

– Рад буду хоть чем-то оказаться вам полезным, дорогой мой! – воскликнул профессор. – Вы даже не представляете, что вы для меня, старика, сделали! Вы вернули мне веру в завтрашний день!

Берлин встретил Маркова, Анжелику и членов делегации мэрии Санкт-Петербурга чудесной солнечной погодой. Оставив любовницу в гостиничном номере и выдав ей пятнадцать штук «зеленых» на «тряпки», Кирилл Валерьевич спустился в холл нижнего этажа и позвонил Шульцу. После пятого гудка трубку сняла какая-то пожилая женщина, по всей видимости домработница, и на ломаном русском предложила «старинному приятелю из России» перезвонить господину Шульцу на мобильный телефон, назвав номер. Марков набрал нужную комбинацию цифр и после долгого ожидания услышал хрипловатый голос Валентина Оттовича Шульца.

– Привет, перебежчик, это Кирилл из Питера. Не забыл такого?

– Привет, земляк! – весело отозвался Шульц. – Ты откуда звонишь?

– Я здесь, в Берлине. Не мешало бы встретиться. Желательно – прямо сейчас. Есть дело. Если, конечно, тебя все еще интересуют баксы.

– Ты меня заинтриговал, Дипломат! – усмехнулся Шупьц. – Ладно, выкрою полчасика для старого друга. Подъезжай через час к автостоянке возле зоопарка.

Не забыл еще, где он находится?

– Помню-помню, не волнуйся, – усмехнулся Марков и, как обычно, первым бросил трубку.

Дав некоторые указания своим коллегам из мэрии на случай его опоздания к открытию форума, Кирилл Валерьевич поймал такси и уже за десять минут до назначенного времени стоял возле входа в Берлинский зоопарк, несомненно, один из самых лучших во всей Европе. Вскоре рядом с тротуаром притормозил серебристый «БМВ», и из-за приоткрытой задней двери показалась улыбающаяся физиономия светловолосого арийца, бывшего обитателя района Гражданки.

– Герр Маркофф! Привет, геноссе! – Валентин, как всегда, был весел, и глаза его светились особым хитроватым блеском. – Садись, поболтаем... – отодвинувшись в сторону, Шульц освободил место для Маркова. – Рассказывай!

Какими судьбами в Германии? Как Ленинград, то есть, извините, Санкт-Петербург?

– Бизнесмен по-дружески похлопал Кирилла Валерьевича по плечу.

– Эй, ребята, сходите прогуляйтесь, – обратился Марков на русском к сидящим спереди