- Это наш долг, тетушка Лизавета.
А мош Дионис все глядел на брюки, которые уже принадлежали не ему, а истории…
Хари гонял на мотоцикле по бездорожью, рискуя сломать сразу две шеи, свою и Зинину. Крепко прижавшись к его спине, девушка слушала серенаду, которую Хари не столько пел, сколько выкрикивал нарочито хриплым голосом:
Потом они ходили по старому кладбищу и целовались в укромных местах.
- А может, и вправду вернуться в село? - прижимая к себе девушку, сказал Хари. - Возвращение блудного сына! Звучит? Буду землю пахать! Хлеборобом буду! Скотоводом!
- Никем ты не будешь, Хари, - тихо сказала девушка.
Возможно, он не услышал ее приговора или сделал вид, что* не слышит. Отпустив девушку, он поднялся, расправил плечи.
Впереди, у ворот кладбища, их поджидало трио гитаристов, правда, без инструментов.
- Иди домой, Зиночка, тебя папа дожидается, - сказал Хари и галантно поцеловал ей руку.
Опасливо оглядываясь, девушка скрылась за оградой.
- Як вашим услугам, господа, - сказал Хари, аккуратно вешая куртку на дерево. - Но учтите, у меня мотоцикл без коляски, поэтому в больницу я смогу доставить только одного. Кто желающий?
В его зубах дымилась сигарета.
Все трое медленно двинулись на Хари. Бузилэ добродушно улыбался, растопырив руки, словно для дружеского объятия. Сеня еще издали принял левостороннюю стойку. Бульдозерист делал быстрые хватательные движения, сжимая и разжимая кулаки.
- Ну что ж, начнем с виновника торжества, - сказал Хари, выплюнув окурок под ноги Сене.
Он бросился к Сене, но в последний момент изменил направление, метнулся к Бузилэ, нанес ему два коротких гулких удара в живот и отскочил в сторону. Бузилэ замер, широко открыв рот.
Сеня ринулся на Хари. Тот увернулся, и Сеня проскочил мимо. Бежавший вслед за Сеней бульдозерист тоже хотел увернуться, но его подбородок вошел в жесткую стыковку с кулаком Хари.
