Веток зеленых подниз набросал и покрыл их овчиной.

Там после этого сел возлюбленный сын Одиссеев.

Быстро поставил на стол свинопас перед ними дощечки 50 С жареным мясом, какое от прежней еды оставалось.

Хлеба в корзины горой наложил, в деревянной же чаше

В воду вина намешал, по сладости равного меду.

Все это сделавши, он пред божественным сел Одиссеем.

Руки немедленно к пище готовой они протянули.

55 После того как желанье питья и еды утолили,

Сын Одиссея спросил свинопаса, подобного богу:

'Кто этот странник, отец? Откуда он? Как на Итаку

К нам мореходцы его привезли, и кто они сами?

Ведь не пешком же сюда, полагаю я, к нам добрался он'.

60 Тотчас в ответ Телемаху, Евмей свинопас, ты промолвил:

'Полную правду тебе, сынок дорогой, сообщу я.

Хвалится он предо мной, что из Крита пространного родом;

Он уж немало людских городов посетил всевозможных,

Странствуя: этот удел божество ему выпряло с нитью.

65 Нынче, бежав с корабля феспротских мужей вероломных,

В хижину прибыл ко мне он. Его я тебе поручаю.

Делай, как хочешь. Но он о защите тебя умоляет'.

И свинопасу в ответ Телемах рассудительный молвил:

'Речью своею, Евмей, жестоко ты сердце мне ранил.

70 Странника этого как мне возможно принять в своем доме?

Я еще молод, на руки свои не могу положиться,

Что защищу человека, когда обижать его станут.

Мать же моя между двух все время колеблется мыслей:

Вместе ль со мной оставаться и дом содержать свой в порядке,

75 Ложе супруга храня и людскую молву уважая,

Иль наконец за ахейцем последовать, кто наиболе

Знатен среди женихов и всех на подарки щедрее?

Странника ж этого, раз уж прибыл в твое он жилище,

Я в прекрасное платье одену, и в плащ, и в рубашку,

80 Дам подошвы для ног и меч привешу двуострый,

И отошлю, куда его дух понуждает и сердце.

Если же хочешь, оставь его здесь на своем попеченьи.

Платье сюда я пришлю и пищу различного рода,

Чтобы не делать тебе и товарищам лишних убытков.

85 В город идти к женихам я б ему ни за что не позволил,

Больно уж наглы они и в буйстве не знают предела:

Станут глумиться над ним и в безмерную скорбь меня ввергнут.

Сам же я их укротить не смогу: против многих и самый

Сильный бессилен, когда он один. А их ведь немало!'

90 Так Телемаху в ответ Одиссей многостойкий промолвил:

'Если, друг, мне на это позволено будет ответить, -

Сердце в груди у меня разрывается, слыша, как много

Всяких, по вашим рассказам, творят женихи беззаконий

В собственном доме твоем, с таким, как ты, не считаясь.

95 Вот что скажи: добровольно ль ты им поддался иль в народе

Все ненавидят и гонят тебя по внушению бога?

Или ты, может быть, братьев винишь, на которых бы вправе

Всякий рассчитывать в битве, хотя бы и самой ужасной?

Если б я молод, как ты, при собственном сделался духе,

100 Если б я сын Одиссея отважного был или сам он, -

Он из скитаний вернется. надежда еще не пропала! -

Первому встречному голову мне я отсечь бы позволил,

Если б я всем наглецам этим злою бедой не явился,

В зал высокий войдя Одиссея, Лаэртова сына.

105 Пусть бы даже меня одного все они одолели

Множеством, – в собственном доме б моем предпочел я погибнуть

Чем непрерывно смотреть на творимые там непотребства, -

Как моих обижают гостей, как позорно бесчестят

Женщин-невольниц моих в покоях прекрасного дома,

110 Как истребляют запасы вина и всяческой пищи, -

Так, не платя ничего и о главном не думая деле!'

Снова на это ему Телемах рассудительный молвил:

'Странник, на это тебе я вполне откровенно отвечу.

Не ненавидит меня весь народ и вражды не питает.

115 Также и братьев винить не могу, на которых бы вправе

Всякий рассчитывать в битве хотя бы и самой ужасной.

Весь наш род одиночным создал промыслитель Кронион:

Только лишь сына Лаэрта родил когда-то Аркесий,

Только опять Одиссея родил и Лаэрт, Одиссей же,

120 Только меня породив, не к добру меня дома покинул:

Ведь потому-то так много врагов и набилося в дом к нам.

Первые люди по власти, что здесь острова населяют -

Заму, Дулихий и Закинф, покрытый густыми лесами,

И каменистую нашу Итаку, – стремятся упорно

125 Мать принудить мою к браку и грабят имущество наше.

Мать же и в брак ненавистный не хочет вступить и не может

Их притязаньям конец положить, а они разоряют

Дом мой пирами и скоро меня самого уничтожат.

Это, однако, лежит в коленях богов всемогущих…

130 Вот что, отец! Отправляйся скорей к Пенелопе разумной

И сообщи, что из Пилоса я невредимым вернулся,

Сам же пока остаюсь у тебя. Возвращайся обратно,

Ей лишь одной сообщив, Пусть это для прочих ахейцев:

Тайной останется. Многие зло на меня замышляют'.

135 Так Телемаху в ответ, Евмей свинопас, ты промолвил:

'Знаю все, понимаю. И сам уж об этом я думал.

Вот 'то, однако, скажи, и скажи мне вполне откровенно:

Нужно ли мне по пути и к Лаэрту несчастному с вестью

Этой зайти? Хоть о сыне жестоко скорбел он, но все же

140 Раньше и в поле смотрел за работами, также с рабами

Пил в своем доме и ел, когда его духу желалось.

С той же самой поры, как в Пилос ты морем уехал,

Он, говорят, уже больше не ест и не пьет, как бывало,

И за работами больше не смотрит. Сидит и тоскует,

145 Охая, плача. И тело с костей его сходит все больше'.