предатель.

— Зачем тебе ему в глаза глядеть? Выпусти меня и сам уходи потихоньку. Ни сала, ни хлеба ты от него больше не дождешься… А я тебя на городской окраине подожду. Если ты меня выручил, то и я в долгу не останусь. Сына искать помогу.

Это предложение окончательно сломило Синякова.

— Поклянись! — потребовал он.

— Чем? Честным пионерским? Или партбилетом?

— Детьми поклянись!

— Нет у нас детей. И любым нашим клятвам грош цена. Мы же, как ты сам говорил, лукавые от природы. Придется тебе просто так поверить.

— Ладно, — после некоторого раздумья сказал Синяков. — Только как я тебя выпущу? Профессией взломщика не владею.

— Ключи в столе. В левом ящике.

Стол и в самом деле был оборудован двумя выдвижными ящиками, которых Синяков сразу не заметил. Правый был набит сувенирами иностранного происхождения — жевательной резинкой, шариковыми ручками, брелоками, презервативами. В левом хранились стеариновые свечи, связка ключей и пачка порнографических журналов.

— Нашел? — с надеждой поинтересовался дух.

— Нашел… Ты мне только одно объясни. Уж больно ловко Решетняк с вами управляется. Где он всеми этими хитрыми приемчиками овладел?

— Огненную пентаграмму я его научил делать, — признался дух. — Под принуждением, конечно… Кое-что ваша братва подсказала, которая здесь шатается. А до остального он своим умом дошел. Если назад вернется, не иначе как колдуном станет. Ты его берегись.

— Я уж и так каждого придорожного столба берегусь, — вздохнул Синяков, примеряя ключи к замкам.

Когда дверца шкафа приоткрылась, Синяков, которому из арабских сказок было известно о коварстве выпущенных на волю духов, предусмотрительно отступил назад.

Однако ничего чрезвычайного не случилось. Пленник, не забыв поблагодарить своего избавителя, сразу устремился к форточке, расположенной напротив двери. Выглядел он как простой смертный, только весь был каким-то неестественно гибким, словно цирковой артист, специализирующийся на номере «человек-каучук».

— До скорого. Буду ждать тебя там, где договорились. Только шкаф не забудь запереть. — Дух ловко нырнул в открытую форточку.

Синяков выждал немного, аккуратно запер шкаф, вернул ключи на прежнее место и со скучающим видом покинул пост.

Инспектор Решетняк к тому времени уже приступил к практическим занятиям по изучению правил проезда нерегулируемых перекрестков. Духи стонали от досады, однако вынуждены были изображать из себя различные транспортные средства, включая трамвай и карету «Скорой помощи».

— До свидания, — сказал Синяков, проходя мимо. — Спасибо за угощение.

— Что-то мало побыли, — фальшиво опечалился Решетняк. — Не понравилось у меня?

— Времени, знаете ли, в обрез. Надеюсь, еще встретимся.

— Дай-то бог… Если кого из моих начальников увидите, напомните насчет очередного звания. Мне в этом месяце срок подходит.

— Постараюсь, — пообещал Синяков, а сам подумал: «Фиг тебе!»

— Да, вот еще что! — вспомнил инспектор, когда Синяков удалился уже на порядочное расстояние. — Если сможете, достаньте мне компостер.

— Зачем вам компостер? — удивился Синяков. — У кого здесь техталоны есть?

— Инспектор дорожно-патрульной службы без компостера то же самое, что змея без жала, — наставительно произнес Решетняк. — Не могу я без него, и все тут…

Паче чаяния обретший свободу дух оказался хозяином своего слова. Еще издали Синяков заметил его фигуру, неподвижно торчавшую на обочине дороги в том месте, где эта дорога обретала статус городской улицы.

За несколько часов пребывания в Пандемонии Синяков уже успел подметить некоторые характерные детали поведения, отличающие духов от людей. Например, те стояли, когда можно было сесть, долго не меняли одну и ту же позу и нередко замирали в весьма неестественном положении — задрав ногу или прогнувшись дугой. Человеческий облик был для духов чем-то вроде одежды, к которой они еще не успели как следует привыкнуть.

Эти наблюдения и послужили поводом для первого вопроса, который задал Синяков.

— Устраивает тебя эта шкура? — Он деликатно потыкал пальцем в грудь духа. — В преисподней ты, наверное, не так выглядел.

— В преисподней я никак не выглядел. Там мы пребываем в бесплотном состоянии. С вашей точки зрения, конечно. Вот… Ну а покинув родную среду, мы сразу материализуемся.

— Во что?

— Кто во что горазд… Ты ловил когда-нибудь медуз?

— Не приходилось.

— Зря. Много потерял. В воде медузу почти не видно, а вытащишь ее на поверхность — словно куча живого хрусталя. Вот так примерно и с нами получилось. — Дух был разговорчив и дружелюбен, но от прежнего заискивания не осталось и следа.

— Стало быть, не по своей воле вы здесь?

— Кто же по своей воле насиженное место покидает? Беда, как говорится, подкралась незаметно. Вроде как подцепил нас кто-то огромным неводом и вверх тянет.

— А город этот откуда взялся?

— Оттуда же, откуда и все мы. Между небом, которое, что бы там ни говорили, есть основной источник жизни, добра и света, и преисподней находится мир людей. Все, что есть там, отбрасывает тень на наш мир. Но опять же, тень не простую, а мистическую. В преисподней можно найти любой ваш город, любую реку, любой холм. Пусть и в иллюзорном виде. То же самое касается и событий. У вас они уже давно отгремели, но в мире духов по-прежнему живут их тени. Этот неведомый невод, о природе которого я судить не могу, вместе с обитателями преисподней захватил и все, что их окружало. По мере того, как наши образы, прежде бестелесные, обретали плоть, материализовалась и тень города.

— Тень, надо сказать, весьма искаженная, — заметил Синяков.

— Это уж непременно. В нашем мире не может исчезнуть ни одна тень, даже самая ничтожная. Тень современного города существует наравне с тенью десятивековой давности. Извлеченные из преисподней, все эти тени стали накладываться друг на друга самым причудливым образом. То, что ты видишь, — дух указал пальцем себе за спину, — картина, составленная из множества разнородных фрагментов. Поэтому ничему не удивляйся… В конце концов город-призрак соединится со своим реальным прототипом и тогда… — он умолк, словно не решаясь завершить фразу.

— Что — тогда? — нетерпеливо спросил Синяков.

— И тогда в нем не останется места для людей. Это будет город бесов. Уцелеют только те из вас, которые смогут перенять нашу сущность.

— Просто кошмар какой-то. — Синяков верил и не верил своему собеседнику. — Кто же такое безобразие мог устроить?

— Великих магов везде хватает. И в преисподней, и в мире людей, и на небесах. Откуда мне знать, кто задумал и осуществил это мрачное чудо… Хотя вполне возможно, что здесь имеет место не умысел, а неосознанное желание. К примеру, человек может и не подозревать о своих магических способностях. Тем