хоть земная лингва была им непонятна, в глазах их светилась надежда. В ажурных прорезях антенны полыхнуло расплавленное золото, затем мощный импульс сорвался с двузубца, пробил невидимую грань между Вселенной и Лимбом и погас в Великой Пустоте. «Сообщение отправлено», — доложил Мозг, а Тревельян, оглянувшись, буркнул:

— Ну-ка, все по местам! Живо! Ори, я выпил бы чего-нибудь, «пять сестер» или «бледную луну»... В горле пересохло.

Ему принесли фруктовый коктейль в токаре, что походил на чашечку белого тюльпана. Сок был кисловатым и холодным, пузырьки газа лопались на губах. Утолив жажду, Ивар снова вздохнул, мечтая о глотке коньяка, и тут послышалось:

— Ньюри Тревельян! Я бы хотел спросить...

— Спрашивай, мой криогенный приятель.

— Все данные в «Каталоге миров» дефектны? Должен ли я заменить «Каталог» кни'лина земным «Атласом»?

— Полагаю, нет. Ты можешь сравнить «Атлас» с «Каталогом», и я уверен, что, кроме Сайката, разночтений в них не будет. Дефектна лишь эта позиция — точнее, намеренно искажена. Ну, и как ты думаешь, кто это сделал?

— Ньюри Кайтам? — Недоуменная пауза. — Но с какой целью?

Кто ты, хитрец Кайтам, зинто или валлс?.. на чью мельницу льешь воду?.. — подумал Тревельян, оставив вопрос без ответа. Опустившись на пол перед пультом, он ждал подтверждения связи — ему полагалось прийти минут через сорок, самое большее — через час. Сердце Ивара билось ровно, на лице застыла маска уверенности и спокойствия.

«Что ты будешь делать с Иудой и этой ведьмой Глубиной? — спросил командор. — Я имею в виду, если сеанс состоится, и мы получим нужные данные».

«Придется их разоружить и изолировать. Больше ничего. Нам они не подсудны, дед. К тому же Иутин дал ценную информацию».

«Какую?»

«О плане Джеба Ро, о тайной его цели. Теперь мне ясно, почему он не хотел применять излучатель. Его заботили не терре и тазинто, а сохранение нынешней ситуации, когда агрессивные дикари уничтожают другую расу, более мирную и почти беззащитную. Печальная история... И, к тому же, живой пример, который можно продемонстрировать Галактике, связав Сайкат с современной Землей».

«Печально, что тазинто режут терре, — согласился командор, — весьма печально. Но мы-то здесь при чем?»

«При том, что на Земле такое уже было, когда наши древние предки расправились с неандертальцами. Тазинто так на нас похожи... на тех жестоких варваров, что населяли Землю тридцать тысяч лет назад... и на тех, кто жил гораздо позже, в двадцатом и двадцать первом веках, считавшихся цивилизованной эпохой... Тут прослеживается связь, некая преемственность, понимаешь? Тазинто как бы свидетельство того, что наша культура основана на зверствах и насилии. Тазинто уничтожают терре, а мы стерли память о неандертальцах, затем убивали друг друга дубинами, мечами, бомбами и пулеметами, и, наконец, расправились с фаата, дроми, хапторами и кни'лина. Тут работает метод аналогий, понятный всем и каждому».

На пульте дальней связи ровным светом горели алые огни, и в серебристой глубине экрана вспыхивал и гас символ ожидания. Глядя на него, Тревельян почти физически ощущал, как истекает время. Где-то внизу, у антенны биоизлучателя, трудилась Глубина, и старый корабль, троянский дар Земли, нес вахту, охраняя не своих творцов, а нынешнего их врага. Это казалось бы актом возмездия, но ни Земле, ни землянам ничего не грозило; под угрозой был Сайкат.

Призрачный Советник молчал, обдумывая сказанное Тревельяном. Потом заметил:

«Если я правильно понимаю, Джеб Ро решил явить Вселенной, из какого дерьма мы произросли. Но для чего? Из неприязни к волосатым?»,

«Это одна причина, не главная. Есть другая, Иутин считает, что правящие кланы готовы развязать войну, большую войну во всем Рукаве Ориона. Им нужны союзники, дед».

«И оправдания, — добавил командор. — Те, чьи пушки стреляют первыми, всегда нуждаются в оправданиях. Ну что ж, надерем им задницу еще раз! А что касается этих валлс... Тут я одного не понимаю: почему Иуда с ними? Сейчас он нужен Глубине, но через пару дней или недель она его прикончит. Зачем ей лишние свидетели?»

«Прикончит, — подтвердил Тревельян. — Но кажется, это ему безразлично. Он ценит жизнь меньше мести ни и похарас. Хотел бы знать, чем они ему насолили!»

Таймер, отсчитывавший время в мерах землян и кни'лина, показывал, что миновало двадцать семь минут. Будет ли ответ?.. — мелькнула мысль. И как там дела у Глубины? Ивар повернулся к Гиббеху, дежурившему у панели внешних шлюзов, и приказал:

— Сбрось в пространство капсулы, пусть покружат у излучателя. Надо взглянуть, что творится внизу.

— Достойный желает, чтобы послали два аппарата?

— Нет, десяток, и одну машину уведи подальше. Там, — Ивар ткнул пальцем в пол, — боевой корабль, и он начнет стрелять. Пока возится с девятью аппаратами, десятый улетит на два диаметра планеты.

— С такой дистанции будет плохо видно, — почтительно напомнил Гиббех, программируя задание.

— То, что мне нужно, я увижу, — сказал Тревельян. — Выпускай машины!

На нескольких экранах централи появились изображения, почти одинаковые, различавшиеся лишь тем, с какой капсулы шла передача. Гиббех сбросил малые одноместные машины; девять ринулись вниз и закружились под днищем станции, десятая стремительно исчезла в темноте. Тревельян увидел огромную антенну, глядевшую на Сайкат точно разверстая драконья пасть, ее массивный цилиндрический пьедестал с кораблем, пристыкованным сбоку, и тонкую темную змейку кабеля. Человеческой фигуры не было заметно — скорее всего, Глубина работала уже внутри цоколя, настраивая излучатель. Это видение длилось не дольше секунды; затем кибернаводчик принялся стрелять, синие молнии перечеркнули экраны, и каждая заканчивалась вспышкой рыжего огня. Мониторы гасли один за другим, пока не остался последний, где в черной, полной звезд пропасти висела серебристая монетка станции. Гиббех вывел картину на максимум, монетка превратилась в блюдце, и Тревельян, напрягая глаза, различил крохотную чашу антенны и кораблик, подобный наконечнику стрелы.

— Видеокамеры аппарата на пределе, — доложил техник.

— Этого достаточно. — Ивар собрался добавить слова благодарности, но тут запела, зазвенела панель дальней связи. «Подтверждение получено!» — раскатился голос Мозга. Он тут же повторил это на языке кни'лина, и на мгновение все находившиеся в централи замерли. Потом Ифта Кии скользнула к Тревельяну и, не соблюдая коно, прижалась щекой к его плечу.

— О, ньюри! Наконец-то нас услышали, хвала Йездану! — проворковала она. — Скоро придет земной корабль?

— Этого я не знаю. — Тревельян чуть отодвинулся — слишком грешные мысли пробуждала ее восхитительная плоть. — Связь подтвердил орбитальный приемник, и сейчас мое послание передается консулам ФРИК, нашим лидерам, принимающим решение. Пока прочитают, пока оценят обстановку, пока сообразят, Что делать... Думаю, ответ придется подождать. — Он назвал меру времени, что соответствовала полутора земным часам.

— Но корабль все же придет, и кончится этот ужас... — Ифта Кии подняла мечтательный взгляд к потолку. Затем внезапно поинтересовалась: — Скажи мне, ньюри, у вас хорошие врачи?

— Просто отличные, — заверил ее Тревельян. — Но зачем тебе живой врач, моя красавица? Разве есть что-то такое, с чем не справились бы кибердиагносты и роботы-хирурги?

Щеки женщины порозовели.

— Пусть провалятся в Пустоту вместе с их холодными лапами! И медики похарас пусть отправятся туда же! Знаешь, ньюри, они предложили мне стабилизацию эндокринной