чем у мистрис Доусон».

— Хорошо, что ты придумал отправить детей на каникулы, — жена усмехнулась, и, повернувшись, поерзала, устраиваясь удобнее. «В деревне сейчас хотя бы не так сыро, как здесь. Да и мистрис Доусон за ними там присмотрит».

— Я просто хотел побыть с тобой наедине, — Виллем поцеловал ее растрепанные, мягкие волосы. «С тобой и с ребенком. А то я потом в море уйду, до Индии, сама знаешь, путь долгий. Скоро ведь уже?».

— Совсем, — розовые губы улыбнулись.

Он вдруг поднял ее за подбородок и нежно попросил: «Можно? Совершенно невозможно тебя просто так обнимать. Я очень аккуратно, обещаю».

— Сначала я, — жена усмехнулась, и, он, закрыв глаза, гладя ее по голове, застонал от счастья.

Стоя в дверях кухни, он подумал: «Ну, ведь сзади — и не скажешь, что ребенок со дня на день должен родиться».

— Не смотри, — услышал он сердитый голос жены.

— Хочу и смотрю, — отозвался Виллем, и, подойдя, шлепнул ее — нежно. «И до конца дней моих буду смотреть».

— Хотелось бы, чтобы это было подольше, — Марта сняла с треноги, что стояла в очаге, шипящую медную сковороду, и спросила: «Тут или в столовой?».

— Тут, — решительно сказал адмирал, устраиваясь за большим, выскобленным дочиста столом. «Тут теплее».

Марта разложила по тарелкам яйца, бекон и колбаски, и, открыв пиво, рассмеялась: «Мне тут на рынке какой-то овощ нахваливали, из Нового Света, в земле растет, как турнепс.

Взяла на пробу пару фунтов, посмотрим, что это такое. А на обед сегодня ягненок молодой, так что не опаздывай».

Он вдруг взял ее руку и поцеловал пальцы — один за другим. «На корабле тебя так не покормят, хоть ты и капитан, — ворчливо сказала жена.

— Зато в Индии хорошая еда, — Виллем отрезал себе хлеба и спросил: «И когда ты успела свежий купить?»

Марта рассмеялась. «Ну, ты меня на рассвете поднял, а потом спать улегся. А я к собору святого Павла прогулялась с утра, по делам, заодно и к пекарю зашла. Булочки тоже взяла, так что кофе сварю сейчас».

Виллем посмотрел на жену, и, улыбаясь, сказал: «Все-таки я тогда был неправ, а ты — права».

— Ну, — рассудительно заметила Марта, вытирая свою тарелку, — я тоже поторопилась, конечно. Надо было дать тебе подумать, а не сразу предлагать работу. Так что оба были неправы, мой дорогой адмирал. Просто, — она подперла щеку кулачком, — я, теперь хотя бы могу не беспокоиться за пряности, — ты их доставишь в целости и сохранности. Да и потом, — в торговле я разбираюсь, а вот в судостроении — нисколько, так что без тебя тут было не обойтись.

Она встала варить кофе, и Виллем ласково проговорил: «Поверь мне, всегда лучше иметь собственные корабли — надежней и спокойней».

Перед тем, как ехать на верфь, он заглянул на кухню, и спросил: «Воды принести? Скользко на дворе, и не надо тебе сейчас таскать тяжести».

Марта оторвалась от бараньей ноги, которую она шпиговала чесноком, и, покраснев, сказала: «Спасибо. Я бы и сама…»

— Ничего не сама, — Виллем поцеловал ее и она, подняв руки вверх, упершись в него животом, запротестовала: «Грязные!».

— Не страшно, — он положил ладонь пониже талии, и озабоченно сказал: «Не ворочается».

— Так и надо, — отозвалась Марта. «Значит, готов уже на свет появиться».

— Там, может, их двое еще, — нахмурился адмирал.

— Миссис Стэнли говорит, что вроде один. Или одна — со значением ответила Марта.

— У меня такие падчерицы, что если к ним еще и дочь прибавится, то я, пожалуй, так в Индии и осяду — смешливо сказал адмирал, наклоняясь, целуя ее в губы.

— Скучно, — сказала Мэри, сидя на подоконнике, не глядя, завязывая и развязывая морские узлы на бечевке.

— Вот, смотри — сестра подозвала ее к столу. «Ну как?».

— Полезное умение, — присвистнула Мэри, вглядываясь в два листа бумаги. «И не отличить, вообще. У меня бы так никогда в жизни не получилось, я неаккуратная. А ты одним только почерком можешь?

— Я, — улыбнулась Полли, протягивая сестре перо, — могу, каким хочешь. Вот, распишись, например.

Мэри размашисто расписалась, и сестра, быстро, внимательно взглянув на бумагу, повторила подпись — росчерк в росчерк.

— Виллем рассказывал, — задумчиво проговорила Мэри, — что есть люди, которые делают фальшивые деньги. Они бы тебя с руками оторвали.

— А еще, — Полли развернула тетрадь, — вот, смотри.

Мэри задумалась, разглядывая ряды цифр. «Вот так, просто, я не смогу, — печально проговорила она, — мне надо для этого Кардано почитать, Ars Magna, а она в библиотеке.

— А в библиотеке Питер, — Полли закатила глаза. «Почему-то, когда мы занимаемся, он спокойно там появляется, а когда он читает — все должны ходить мимо, на цыпочках».

— Давай на лошадях прокатимся, — предложила сестра, — до деревни и обратно. Как приедем, так он и закончит уже.

— Мистрис Доусон не отпустит, — скривила губы Полли, и смахнула со смуглого лба темную, волнистую прядь волос.

— А мы спросим, не надо ли ей чего в деревне купить, — хитро улыбнулась Мэри. «А то дорога скользкая, женщина она пожилая…»

— Только платье надень, — велела Полли. «Мы же на женских седлах поедем».

Мэри вздохнула, посмотрев на свои бриджи темной шерсти, и кожаный камзол. «А как было удобно, — пробормотала она.

— Ты в детстве, помню, говорила, что будешь, как девочка, — напомнила ей сестра.

— Я и есть девочка, — сердито ответила Мэри. «Мне просто платья не нравятся, вот и все. И не командуй, ты меня на полчаса старше всего лишь».

— Слушай, — сказала Полли, когда они уже переодевались в своей маленькой гардеробной, — мне мистрис Доусон рассказала, что леди Мэри, ну первая жена сэра Стивена, — она, оказывается, умерла в ту же ночь, как мы родились. И дочка ее умерла, их вместе похоронили, помнишь, их могила рядом с папиной.

— Ужас, — поежилась Мэри и замерла: «Это что у тебя?».

— Грудь, что, — сердито сказала сестра. «Растет».

Мэри опустила голову и посмотрела на свою грудь — плоскую, будто у мальчишки. «А вы не растите, — велела она.

— Вот так они тебя и послушали, — ухмыльнулась Полли. «Уже и крови пойдут скоро, наверное. Интересно, Лиза замуж за Федю-то вышла или так, и выдали ее — за этого Шуйского князя?»

— Лиза по Феде всегда вздыхала, — Мэри натянула простое серое платье, и повела плечами:

«Ну, я же говорю — неудобно. И не побегаешь, и не покувыркаешься».

— Девочки не бегают, — в точности повторив интонации старшей сестры, произнесла Полли, и обе скисли от смеха.

Уже выводя свою белую кобылку с конюшни, Полли вдруг остановилась: «Вернемся, у матушки и дитя уже новое будет, интересно, кто?»

— Я, когда миссис Стэнли приезжала в последний раз, слуховую трубку сделала, — сказала Мэри, садясь в седло. «Как адмирал рассказывал, в Японии такие устройства есть. Ну и опробовала, у матушкиной опочивальни».

— И что? — Полли потянулась открыть ворота усадьбы.

Мэри поджала и без того тонкие губы. «Миссис Стэнли сказала, что матушке лет уже немало, и что это