продолжения существования уммы и утверждения на земле того, во что веришь. Именно поэтому оснащенные по последнему слову техники американские солдаты не смогли ничего сделать с «талибами за десять долларов в день» ни в Афганистане, ни сейчас в Таджикистане и Узбекистане.
Кто-то из гранатометной группы встает с перезаряженным гранатометом и тут же валится, подрубленный как косой пулеметной очередью то ли с танка, то ли с баррикад. Гранатометчик падает, его подхватывают, выхватывают гранатомет, и второй, осмелившийся противостоять горе стали в начале улицы, падает, срезанный пулеметной очередью.
И в этот же момент еще одна автоматная очередь срезает еще одного смертника, он неловко падает вниз, тяжеленный рюкзак перевешивает…
Танк снова бьет осколочно-фугасным, выворачивая угол стены. Все застилается дымом. Не пройти.
И в этот момент кто-то не один, сразу двое выскакивают из-за угла, у каждого пулемет, и они ведут огонь с рук, поливая огнем улицу. Крик «Аллах Акбар!» доносится до всех, и атакующих, и защищающихся, даже сквозь грохот очередей.
Очевидно, все просто ошалели, никто такого не ожидал. В этот момент один из смертников решается на карачках, перебирая всеми четырьмя конечностями; он быстро-быстро приближается по простреливаемой улице к танку.
Сосредоточенный залп пулемета танка и его группы прикрытия сносит смертников, но тот, кто должен был пройти, смертник, – уже у блоков, перекрывающих улицу. Он выдергивает чеку из гранаты и аккуратно перекидывает стальное яйцо через бетонный блок.
Крик и грохот взрыва.
Последний рывок. Перед глазами – окровавленные, белые как мел лица солдат, порванных гранатой, броня стального чудища совсем рядом и строки из Корана. Не думайте, что тот, кто отдал свою жизнь на пути Аллаха, мертв. Нет, они живы и вкушают в раю то, что не было дано им в жизни…
Уже у самого танка кто-то из солдат, уцелевших за второй линией бетонных блоков, поняв, что происходит, или что-то увидев, поднимается в полный рост и всаживает в смертника очередь из «калашникова». Но уже поздно…
Черно-желтый всполох взрыва – и оглушительная, звенящая тишина…
Сэр Питер посмотрел на капитана Блэквуда, а капитан посмотрел на сэра Питера. Оба они поняли друг друга без слов. Взрыв был слышен даже здесь, а теперь пулеметы заработали от здания правительства. Это значит, что террористы прорвались…
Сэр Питер отсоединил магазин от автомата, в неверном, угасающем свете химического источника посмотрел на блестящие ракеты патронов, ждущих своей секунды, и присоединил его обратно.
– Странно, Джереми, – проговорил он, – вроде как мы восемьдесят лет боролись за то, чтобы сюда, на эту пораженную тиранией землю пришла наконец демократия. И вот она пришла. Это то, за что мы боролись?
– Не знаю, сэр, – ответил сидящий рядом офицер, – я уже ничего не знаю.
– Старина Уинни, думаю, был бы чертовски доволен. Жирный сукин сын.
Раздался топот. Кто-то пнул дверь, сэр Питер перевернулся, принял положение для стрельбы лежа, направив автомат на дверь.
Но это были только британцы. Кто-то шел сам, кого-то тащили…
– Кэп, вы пришли в себя, сэр…
Рыжие волосы Джереми стали серо-черными из-за пыли и грязи, он приволакивал ногу, но в целом он был тем, кем и был – отчаянным шотландским горцем, которому и сам черт не брат.
– Что происходит, солдат?
Солдаты разбирали снаряженные магазины, сбрасывали пустые, готовились держать оборону в самом здании…
– Все чертовски хреново, сэр. Муджи прорвали оборону, заткнуть дыру не успели, да и не пытались. Сейчас они уже на площади, их до черта, кажется, весь этот ублюдочный город напал на нас. Они все как с цепи сорвавшиеся, скорее всего наширялись. Я не знаю, продержимся ли мы до утра…
– Возможности эвакуировать гражданских нет? – спросил сэр Питер.
От окон уже стреляли меткими, одиночными выстрелами.
– Нет, сэр. Там у каждого третьего ракетная установка РПГ, просто сожгут в переулках. Нужно держаться до утра, может быть, подойдут части, верные законному правительству, или русские и помогут нам…
Сэр Питер кивнул:
– В таком случае я стану простым стрелком.
– Лучше вам этого не делать, сэр. Вон там мы принесли несколько трофейных автоматов, они нам пригодятся. Возьмите пару и займите оборону на лестнице. Вы будете нашей последней линией обороны, сэр.
– Хорошо, солдат. Боже, благослови Короля.
– Да, сэр. Боже, благослови Короля…
Почему-то так получается, что правительственные войска за редким исключением всегда слабее духом, чем мятежники, повстанцы, террористы и прочая радикальная мразь. Они сильны техникой… но когда происходит некий перелом – оборона ломается как-то разом и солдаты, которые только что твердо стояли на позиции, превращаются в овечье стадо, обезумевшее от страха и мечущееся под перекрестным огнем.
Здесь точкой перелома стало уничтожение одного из танков, прикрывавших проход. Когда стало понятно, что в линии обороны образовался пролом, когда в него хлынули отборные боевики из так называемой «армии жертвоприношения», то есть смертники, оборона сломалась. Вертолет поднять так и не удалось, несмотря на то, что он хоть ненадолго, но мог помочь осажденным в центре Казани частям огнем с воздуха. Небольшая группа резерва остававшихся верными правительству частей совместно с британскими солдатами попыталась организовать оборону, используя британские бронированные, но невооруженные машины миссии как щиты, хоть как-то закрыть пролом. Но перелом в битве уже произошел, солдаты бежали со своих позиций, надеясь найти хоть какое-то укрытие в зданиях – и британцы, поняв, что все бесполезно, тоже отступили…
Сколько к этому моменту погибло людей с обеих сторон, трудно было сосчитать…
С британцами разобрались просто и быстро. Они с сэром Питером пытались установить что-то вроде баррикады между первым и вторым этажами, когда в здание миссии ослепительной кометой влетел термобарический заряд «Шмеля». Капитан успел запомнить только вспышку, а больше ничего не помнил…
У защитников правительства… а правительства, по сути, и не было, защищали они сами себя, еще оставалось несколько козырей в виде крупнокалиберных пулеметов и автоматических гранатометов, выведенных на прямую наводку и ведущих огонь по площади. У мятежников-исламистов на это были гранатометы РПГ-7, безоткатные орудия и ракетные установки, переделанные под стрельбу вертолетными НУРСами. И конечно же «Шмели». У исламистов тоже осталось не так много сил, которые они могли бросить в бой, наступило шаткое равновесие. Окончательно решило вопрос появление танка, отступающие солдаты его не взорвали, исламистам удалось его завести, в нем было несколько снарядов, и у исламистов нашелся экипаж…
Капитан британской армии Джереми Блэквуд пришел в себя непонятно через сколько времени. Словно вынырнул из глубин, где находился в состоянии апноэ, простыл и жутко замерз. Он лежал на спине и видел разбитую голову сэра Питера, кровь на его коже, присыпанную пылью и пеплом. А внизу были голоса. Чужие голоса, говорящие на чуждом ему языке…
Он заметил автомат и медленно, медленно потянулся к нему. Подтянул его к себе, непослушными пальцами передвинул магазин в положение для автоматической стрельбы. Потом нащупал спусковой крючок и дал очередь, сам не видя куда. Ответные очереди отправили его в темноту уже навсегда…
– Что это? – Тайзиев резко повернул голову в сторону здания, откуда прогремели
