он.

       - И это все? Конечно, я разрешаю, - сказала Ингрид.

       - Благодарю! - ответил Кип.

       В эту ночь Кип спал у ног Ингрид. На следующее утро, проснувшись, Ингрид увидела на месте, где спал кот, прелестную молодую принцессу.

       Она поведала Ингрид странную историю. Она и ее мать были заколдованы злой волшебницей. Их чары должны были продолжаться до тех пор, пока они не устранят какое - нибудь большое зло. Мать Кипа умерла, так и не расколдовавшись. А Кип противостоял злу великана, и поэтому чары заклятья спали с него, и он стал принцессой.

       Ингрид была очень рада за принцессу и пригласила ее жить во дворце.

       Вскоре принцессе нашли богатого молодого принца, и они поженились.

       А потом у Ингрид с мужем и молодой принцессы с принцем появились дети, которые больше всего на свете любили слушать историю про Кипа - заколдованного кота.

Жил в одном приходе пастор. Жадный он был до того, чТо все только диву давались. Никогда, бывало, ни одного яИщего не накормит, ни одному бездомному страннику приюта на ночь в своем доме не даст.

       Но уж зато в проповедях он куда как красно говорил, и кулаком по кафедре стучал, и на всю церковь гремел, что, дескать, жадные люди богу неугодны и что надо с бедняками последним куском делиться.

       А на деле-то все у него наоборот выходило. И от жадности своей он вот какую штуку придумал. В Рождество, когда много нищих странников приюта просило, переодевался он в лохмотья и садился у себя дома на кухне. Постучится кто-нибудь к пастору в дом, попросит ночлега, а пасторша ему на переодетого мужа показывает и говорит:

       - Рада бы я тебя приютить, да у нас уж вон один нищий сидит. Ты лучше к звонарю ступай, его дом неподалеку от нашего стоит.

       Так и спроваживала она всех нищих к звонарю. А звонарь, понятное дело, не больно-то этому радовался. Но был он человек хитрый и на всякие проделки горазд.

       И решил он прижимистого пастора проучить.

       Вот раз в ночь под Рождество переоделся звонарь нищим, пришел в пасторскую усадьбу и попросил приюта на ночь. Пасторша старую песню затянула:

       - Рада бы я тебя, добрый человек, приютить, да видишь - вон у очага другой нищий сидит. Ты ступай-ка лучше к звонарю, его дом неподалеку от нашего стоит.

       А звонарь ей отвечает:

       - Я там был. Только в доме у звонаря уж и без меня нищих полно, так что и ступить негде. Не выгонит же меня пасторша на ночь глядя, чтобы я замерз где-нибудь под забором?

       - Упаси бог! - испугалась пасторша.

       - То-то и оно! - говорит звонарь.- Уж коли у вас в доме для одного нищего место нашлось, то и для меня сыщется- Не на пасторской же постели он ночевать будет! Верно, брат?

       Подошел он к пастору, да так его по плечу хлопнул, что едва-едва носом в очаг не свалился.

       Накормила пасторша нищих ужином и отвела в старую пивоварню ночевать. Велела она пастору на деревянный диван лечь, а звонарю - на крышку от дивана. Только звонапь не будь дурак, взял да и растянулся на диване.

       Пришлось пастору на твердую крышку лечь.

       Спустя какое-то время вышел звонарь потихоньку из пивоварни, а потом вернулся и будит пастора:

       - Слышь, друг! Здорово я сейчас этому сквалыге-пастору насолил! Я на чердаке стаббюра дырку просверлил, и все зерно, что пастор у крестьян для церковной десятины забрал, на дрова просыпалось.

       - Ой, ой, ой! -завопил пастор.

       - Что с тобой? - удивляется звонарь.

       - Живот схватило! - закричал пастор.

       И опрометью из пивоварни на двор кинулся. Прибежал он в стаббюр и давай дырку на чердаке заделывать да зерно меж поленьев собирать. Полночи трудился, совсем из сил выбился, а все равно всего зерна не собрал.

       А звонарь меж тем надел одежу пастора и пошел в пасторскую опочивальню. А пасторша думала, что это муж ее воротился.

       - Ну, что этот чертов нищий? Угомонился? - спрашивает пасторша.

       - Спит, проклятый! - отвечает звонарь. -А у меня от этой деревянной крышки все кости ломит. Вот я и решил на своей постели понежиться.

       Растянулся он на мягкой пасторской постели и заснул сладким сном. А в полночь пробудился и пошел обратно в пивоварню. Улегся он на диван и видит - входит со двора пастор еле живой от усталости, пот с него градом ль Только пастор на крышку дивана лег, звонарь опять по хоньку за дверь вышел. Потом воротился и будит пасто

       - Слышь, братец, проснись! Я этому сквалыге-пастор; еще пуще насолил. Открыл ворота на скотном дворе да всю его скотину выгнал.

       - Ой, ой, ой! - завопил пастор.

       - Ты чего это? - удивился звонарь.

       - Живот схватило! - закричал пастор и стрелой из пивоварни выскочил. Прибежал пастор на скотный двор, а стадо уж все разбрелось. И пришлось ему среди ночи по лесам да по пригоркам бегать и коров своих скликать. В темно-те-то не видать ничего. Бегает пастор, спотыкается, падает.

       Не одну шишку набил он, пока стадо собрал. А звонарь меж: тем надел одежу пастора, пришел в опочивальню, растянулся на мягкой пасторской постели и заснул сладким сном. Под утро пробудился он и пошел в пивоварню поглядеть, что там пастор поделывает. А пастор едва дышит. Лежит на крышке дивана, охает и стонет тяжко.

       - Долго же ты ходил,-говорит ему звонарь.-А я тем временем опять с этим сквалыгой-пастором шутку сыграл!

       - Что еще ты натворил? - спрашивает пастор, а сам чуть не плачет.

       - Я в погреб сбегал и в самую большую бочку с пивом навоз насыпал. Пастор, видать, собирался звонарю на Рождество пива послать.

       - Ой, ой, ой! - завопил пастор.

       - Ты это что? - удивился звонарь.

       - Живот схватило, мочи нет! - кричит пастор.

       - Ты, бедняга, видать, намаялся, на этой крышке. Ложись-ка на диван, а я пойду восвояси. На дворе уж светает, а от этого сквалыги-пастора завтрака не жди!

       Ушел звонарь, и у пастора точно гора с плеч свалилась. Вскочил он с дивана и пошел в свою опочивальню.

       - Это ты опять? - спрашивает его пасторша.

       - Почему 'опять'? - удивился пастор.

       - Так ведь уж ты два раза приходил.

       Пастор от удивления даже рот разинул:

       - Два раза? Да в своем ли ты уме, матушка? Тебе, видно, это во сне привиделось!

       - Я, когда не сплю, снов не вижу! - рассердилась пасторша.- А ты всю ночь тут взад-вперед ходил, спать мне не давал.

       Улегся пастор на постель, а потом вскочил и пасторшу будит:

       - Проснись, матушка!

       - Чего тебе, отец?

       - Пошли завтра звонарю самую большую бочку пива.

       - А не много ли ему будет?

       - Нет, не много. Нищий туда навоз насыпал.

       На другое утро послала пасторша звонарю всю бочку пива. А звонарь пил да нахваливал его. Он-то знал, что никакого навоза там и в помине нет.

       Вот так и проучил звонарь жадного пастора.

Жил на свете помещик. Человек он был пустой и никчемный и все свое имение на ветер пустил. Но зато без меры чванился он своим знатным родом и считал, что хоть и обеднел он, а жить без слуги ему не пристало. И принялся он подыскивать себе слугу. Много всякого люда к нему приходило, только никто ему угодить не мог. Вот однажды пришел к нему наниматься один паренек. Помещик ему и говорит:

       - Мне нужен слуга честный и послушный. Чтобы всегда правду говорил и чтобы все мои приказания в точности исполнял.

       - Не сомневайтесь, господин,- отвечает ему паренек.- Честнее и послушнее слуги, чем я, вам вовек не сыскать.

       Как-то явились к помещику знатные гости. Привел он их в горницу, усадил за стол и кричит слуге:

       - Эй, ты! Принеси-ка нам скатерть тонкого голландского полотна стол накрыть!

       - Так ведь у нас их и в заводе нет,- отвечает слуга. Помнил он, что хозяин велел ему всегда правду говорить. Отозвал помещик слугу в сторонку и шепчет ему:

       - Дурень ты! Надо было сказать: 'Она в лохани с бельем мокнет'.

       - Виноват, господин! В другой раз так и скажу.

       Решил помещик себя хлебосольным хозяином перед гостями показать. Позвал он слугу и говорит ему:

       - Эй, ты! Подай нам сыру! А тот отвечает:

       - Он в лохани с бельем мокнет.

       Помнил он, что помещик велел ему все его приказания в точности исполнять. Разозлился помещик и зашептал на ухо слуге:

       - Олух ты! Надо было сказать: 'Его крысы съели'.

       - Виноват, господин! В другой раз так и скажу.

       Тут решил помещик показать гостям, что у него в погребах и вино водится. Позвал он слугу и говорит:

       - Эй, ты! Принеси нам бутылку вина!

       А тот отвечает:

       - Ее крысы съели.

       Помещик от злости чуть не лопнул. Выволок он слугу на кухню, влепил ему затрещину да как закричит:

       - Дубина! Надо было сказать: 'Я ее с полки уронил, и она на мелкие кусочки разбилась'.

       - Виноват, господин! В другой раз так и скажу.

       Тут захотел помещик показать гостям, что у него полон дом прислуги. Позвал он слугу и говорит:

       - Эй, ты! Приведи-ка сюда стряпуху.

       А тот отвечает:

       - Я ее с полки уронил, и она на мелкие кусочки разбилась.

       Поняли гости, что помещик только пыль в глаза пускает. Высмеяли они его и отправились по домам.

       А помещик того парня вон со двора прогнал и с той поры закаялся себе честных и послушных слуг искать.