Раскрытие рулей производилось пиротехническим устройством.
Непростая история формирования технического облика «Кобры» — от управляемого снаряда к ракете — определила и ее весьма своеобразное деление при эксплуатации на два отсека. Если ранее боеприпас вполне естественно разделялся на передний отсек управляемого снаряда и задний — метательного устройства (заряда в гильзе), то после внедрения твердотопливного двигателя плоскость эксплуатационного деления прошла «по живому» — между двигателем и аппаратурным отсеком, который вместе с метательным устройством оказался в хвостовом отсеке. Для автоматизированной стыковки отсеков в процессе заряжения танкового орудия было спроектировано соответствующее замковое устройство, рассчитанное на одноразовое срабатывание при досылке боеприпаса в казенную часть пушки. Заряженное «Коброй» орудие можно было разрядить только выстрелом.
В ходе отработки выяснилось, что штатный досылатель не обеспечивает надежной стыковки отсеков. Для увеличения вдвое скорости досылания ввели специальное гидропневмоаккумуляторное устройство. Необходимость его зарядки между выстрелами привела к увеличению продолжительности цикла стрельбы на одну секунду. В результате вместо механизма заряжания типа 6ЭЦ-10 ракетные танки оснащались модернизированным вариантом 6ЭЦ-40. Под применение ракеты была доработана путем введения дополнительной контактной группы и танковая пушка Д-81ТМ (2А46-1), получившая индекс 2А46-2.
При переходе на новую схему эксплуатационный стык перестал раскрываться при боевом функционировании. Через этот стык не проходили никакие электрические связи. Бортовая аппаратура управления 9Б59, батарея и органы управления (аэродинамические рули) устанавливались на хвостовом отсеке собственно ракеты, которая по инерции выходила из заторможенной за фланец гильзы в процессе досылания управляемого боеприпаса в камору орудия. При этом увеличивался начальный объем горения метательного заряда, за счет чего уменьшались максимальное давление и перегрузки при выстреле.
В 1968 г. применительно к новому варианту была заново согласована схема комплекса управляемого вооружения. В основном завершился этап лабораторной отработки конструктивных элементов и аппаратуры ракеты. Экспериментальный образец танка прошел отстрел пушки и был представлен к управляемым стрельбам. Дя определения фактических перегрузок и скоростей осуществили 15 пусков. Выдержал испытания новый метательный заряд уменьшенной мощности, при этом его приемлемость для различных грунтов была экспериментально подтверждена проведением 150 выстрелов.
Однако главным событием года стало принятие постановления ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 20 мая 1968 г., предусматривающего установку на танке Т-64 более мощного комплекса вооружения. По сути, оно определяло принятие на вооружение «объекта 434» с пушкой Д-81Т (2А26), стабилизатором вооружения 2Э28, стереоскопическим оптическим прицелом-дальномером ТПД-2, с приданием ему официального наименования Т-64А и передачей в серию с 1 кв. 1969 г. на Харьковском заводе транспортного машиностроения. Со сдвигом на полгода постановлением задавалось серийное производство и на ленинградском Кировском заводе, но фактически это предприятие освоило газотурбинный вариант танка гораздо позже.
Для формирования «Кобры» определяющим было то, что постановление также обязывало Министерство оборонной промышленности с привлечением Министерств радиопромышленности, машиностроения, тяжелого энергетического и транспортного машиностроения в 1968–1970 гг, произвести работы по созданию управляемого вооружения для этого танка, исключив необходимость переделки ствола пушки.
При этом работа задумывалась как конкурсная. Параллельно с нудельмановской «Коброй» коломенским КБ машиностроения во главе с С.П. Непобедимым велась разработка комплекса «Гюрза» с аналогичными тактико-техническими характеристиками, но с использованием в системе автоматического слежения за ракетой статического ИК-координатора конструкции Красногорского завода, а для передачи команд на ракету — не радиопередатчика, а инфракрасной линии связи, создаваемой ВНИИ «Сигнал», Уже в июне 1967 г. появился аванпроект по «Гюрзе». Забегая вперед, отметим, что в основном из-за задержек с созданием оптических систем работы КБМ систематически отставали от соответствующих этапов разработки «Кобры». С выходом КБТМ на этап летных испытаний решением ВПК от 14 января 1971 г. работы по «Гюрзе» были закрыты, но направление танкового управляемого вооружения некоторое время продолжалось КБМ применительно к оснащению перспективного танка «объект 225» ленинградского Кировского завода (под этот танк прорабатывалось и применение «Кобры»). Однако спустя 2–3 года работы по «объекту 225» и его вооружению были окончательно заморожены. Тем не менее КБМ удалось спроектировать и изготовить два опытных образца ракеты, один из которых был даже доведен до первых пусков, закончившихся, к сожалению, неудачно.
В 1969 г. закончили монтаж опытного варианта танковой аппаратуры комплекса «Кобра» на экспериментальном танке, а на Ижевский механический завод передали техническую документацию для подготовки производства ракеты. На протяжении всего следующего года первый танк так и не удалось довести до готовности из-за отказов дальномера, но все же сумели провести 21 управляемый пуск, в ходе которых достигли трех попаданий в цель. Большинство пусков прошло неудачно: выявилась крайняя ненадежность бортовых источников тока и лампы на ракете.
Для проведения основного объема всех этапов испытаний «Кобры» был избран Гороховецкий полигон. Начиная с создания первых отечественных противотанковых комплексов «Шмель» и «Фаланга» этот полигон, расположенный примерно на половине пути от Владимира до Горького (ныне — Нижнего Новгорода), активно использовался для их отработки. К началу 1970-х гт. он располагал всем необходимым для проведения испытаний в различных условиях, характерных для Европейского театра военных действий.
К испытаниям готовили три доработанных танка Т-64А — № 117, 118 и 124. Первый из них как подарок к празднику прибыл на полигон 23 февраля 1971 г. До конца года был выполнен весь намеченный объем предзаводского этапа испытаний, но при этом выявилось множество недоработок. Низкой надежностью отличалась батарея питания 9Б145. Еще хуже оказалось качество установлен!юй на борту ракеты лампы ДКСМ-600: она успешно функционировала только в половине пусков.
Параллельно шла лабораторно-стендовая отработка ракеты 9М112 и ее элементов. Лампа ДКСМ-60 неоднократно переделывалась и испытывалась при воздействии вращения и колебаний, соответствующих условиям пуска. Путем корректировки параметров контура управления избавились от раскачки ракеты в полете. С учетом результатов самых первых баллистических пусков началась доработка порохового заряда метательного устройства, в ходе которой удалось снизить дымообразование, создававшее помехи работе канала обратной связи. Попутно провели и оптимизацию расходной диаграммы двигателя.
Танковое оборудование тоже преподнесло несколько неприятных сюрпризов. Можно было заранее опасаться вибрации поля зрения лазерного прицела-дальномера прибора слежения 1Г21 в движении танка: она действительно имела место при скорости более 15 км/ч. Но ничто не предвещало появления автоколебаний в этом приборе при подготовке к стрельбе с места. После довольно длительного перерыва в испытаниях, вызванного необходимостью изменения подвески прицела, более или менее успешно провели стрельбы на скоростях до 10 км/ч. Нормального функционирования встроенного коллиматора добились усовершенствованием электроники. Состоялись дополнительные испытания по доработке механизма заряжания и пушки танка при взаимодействии с ракетой 9М112.
Всего по программе предзаводских испытаний было проведено 23 управляемых и шесть баллистических пусков, но только девять из них признали успешными. Из шести пусков по мишеням лишь в трех, выполненных на дальностях 3 и 4 км, были зафиксированы попадания в цель. Пока в Кубинке шло переоборудования Т-64А для проведения заводских испытаний, в январе 1972 г. осуществили дополнительные пуски, прошедшие относительно успешно. При пусках из танка, идущего на скорости 10– 15 км/ч, на дальностях 2 и 4 км были достигнуты 4 попадания в мишени, движущиеся со скоростью 30–
