промышленности, получил «открытое» название и стал именоваться Калининградским машиностроительным заводом (КМЗ), несколько позднее — КМЗ «Стрела».
С переходом на ракетную тематику в мае 1957 г. при заводе было организовано СКБ для технологического сопровождения и, при необходимости, доводки серийной продукции. Однако руководствуясь вполне понятными побуждениями, калининградские конструкторы стремились к самостоятельной работе. Для начала к концу 1950-х гг. сотрудникам руководимого Михаилом Петровичем Аржаковым завода № 455 поручили разработку модификации ракеты К-5 с тепловой ГСН, в дальнейшем получившей название К-55. К середине 1960-х гг. проводившиеся по этой ракете работы приближались к благополучному завершению. Осуществлялись они под руководством заместителя начальника КБ Николая Титовича Пикота.
Официально К-55 приняли на вооружение 21 января 1969 г. под наименованием Р-55 в составе системы вооружения самолета Су-9. Ракеты серийно выпускались с 1967 по 1976 г. на заводе № 455 под индексом «изделие 67».
Однако дальнейшее создание все новых модификаций ракеты К-5, спроектированной еще в самом начале 1950-х гг. и впитавшей в себя немало признаков «первого блина», становилось бесперспективным. Кроме того, в области разработки ракет «воздух-воздух» уже лет десять конкурировали две нам» юго более мощные проектные организации — КБ завода № 134 и ОКБ-4 (в дальнейшем — КБ «Молния»), Так что эта экологическая ниша дя подмосковных конструкторов оказалась уже занятой. Напротив, тактическими ракетами «воздух-земля» у нас всерьез никто не занимался.
В техническом предложении, разработанном сотрудниками «микояновской» фирмы во главе с начальником комплекса вооружения самолетов Вадимом Георгиевичем Кореньковым при участии группы ученых из НИИ-2 Минавиапрома (ныне ГосНИИАС) во главе с Р.Д Кузьминским, предусматривалось создание столь необходимой ракеты «воздух-земля» по принципу «из кубиков», с использованием ряда систем и агрегатов уже серийно выпускавшихся изделий. Одобренные коллегией Минавиапрома материалы технической» предложения передали конструкторам завода № 455. Ракета получила открытое название «изделие 66», которое как бы совпало с действительным обозначением Х-66.
Официально работы начались по приказу министра авиапромышленности П.В. Дементьева от 12 марта 1966 г. Этим же приказом при калининградском заводе было сформировано опытное конструкторское бюро (ОКБ, не путать с созданным лет за десять до того и продолжавшим функционировать СКБ!). В последующие годы ОКБ приобрело открытое наименование КБ «Звезда» и функционировало то самостоятельно, то объединяясь с КМЗ «Стрела». Главным конструктором был определен Юрий Николаевич Королев, его первым заместителем — В.Г Кореньков, переведенный из микояновской организации в калининградское КБ. Впрочем, и Ю.Н. Королев также до 1961 г. работал в микояновском ОКБ-155.
Поскольку требовалось подключение к созданию элементов ракеты и других министерств, организацию разработки в целом определило Решение Военно-промышленной комиссии от 22 мая 1966 г.
В части важнейшего для ракетного комплекса элемента — системы управления и наведения — за основу была взята все та же добрая старая К-5 в слегка модернизированной версии К-51. Применявшаяся в ней система наведения по лучу РЛС, в принципе, обеспечивала пуск ракет по любым целям. Практически это было подтверждено в 1963 г. четырьмя экспериментальными пусками ракет К-51 с МиГ-21 по наземным объектам в режиме «закрепленного луча» с использованием штатного коллиматорного прицела ПКИ. Однако, как было отмечено в акте по результатам испытаний вооружения самолета МиГ-21 ПФМ РС-2УС, штатное применение этих ракет в режиме «воздух-земля» не имело перспективы из-за недостаточной точности попаданий при маломощной боевой части, весящей всего 13 кг.
К этому времени ракетами семейства К-5 оснащались не только явно устаревшие МиГ-17ПФУ, МиГ- 19ПМ или не имевший отношения к фронтовой авиации перехватчик ПВО Су-9, но и наиболее массовый из выпускаемых в 1960-е гг. МиГ-21 начиная с модификации МиГ-21ПФМ, впервые оснащенной РЛС РП-21 (ЦД-30Т).
Наведение ракеты Х-66 на цель производилось по лучу самолетной радиолокационной станции РП-21, работавшей в режиме конического сканирования и создававшей с помощью модулирования излучения систему координат, необходимую для осуществления управления ракетой. Аппаратура радиоуправления ракетой представляла собой два идентичных независимых канала, которые обеспечивали выработку необходимых сигналов управления движением ракеты в двух взаимно перпендикулярных плоскостях. Бортовая аппаратура ракеты осуществляла управление и стабилизацию в плоскостях управления, а также стабилизацию по оси крена.
В процессе атаки летчик пилотировал самолет таким образом, что цель оказывалась на метке в центре прицела и, соответственно, зафиксированного луча бортовой РЛС. При достижении разрешенной дальности производился пуск. До момента попадания в цель требовалось удерживать отметку от цели в центре прицела. В процессе наведения аппаратура ракеты осуществляла прием сигнала РЛС, работающей в режиме конического сканирования. При отходе ракеты от оси равносигнальной зоны амплитуда сигнала менялась в соответствии с величиной отклонения. Модулирование сигнала самолетной РЛС позволяло бортовой аппаратуре ракеты определить направление отклонения от равносигнальной зоны («вверх-вниз», «вправо-влево»). Вырабатываемый приемной радиоаппаратурой сигнал рассогласования поступал на элементы автопилота, в результате чего осуществлялось возвращение ракеты в равносигнальную зону.
Компоновочная схема ракеты Х-66 повторяла все ту же К-5, но в увеличенном почти в полтора раза масштабе. Конструкторы использовали аэродинамическая схему «утка» с Х-образно расположенными крыльями и рулями. Крылья ракеты имели форму, близкую к треугольной. Передняя кромка имела положительную стреловидность 60°, задняя — отрицательную. Как обычно в ракетах, выполненных по схеме «утка», из-за так называемого момента «косой обдувки» оказалось невозможным обеспечить управление по всем каналам только за счет дифференциального отклонения рулей. Расположенные в одной плоскости рули закрепили на общей оси, а для стабилизации ракеты по крену на ее крыльях установили элероны.
Конструктивно корпус ракеты состоял из шести отсеков.
В первом отсеке оживальной формы размещались два датчика линейных ускорений ДА-11. Ыа наружной поверхности второго отсека находились две пары уже упомянутых кинематически связанных рулей. Внутри отсека конической формы располагались два блока рулевых машинок, демпфирующие гироскопы Д-2СА и Д-ЗСА. два пневмомеханических арретира, стопорящих их в положении на пикирование дя обеспечения безопасного для носителя старта самолета. Кроме того, во втором отсеке размещались взаимодействующие с боевой частью предохранительно-исполнительный механизм и система контактных датчиков подрыва. Система подрыва заимствовалась от ранее созданной в НИИ-1 неуправляемой авиационной ракеты С-24.
Третий отсек представлял собой боевую часть массой 103 кг, содержащую 51 кг взрывчатого вещества. По характеру воздействия боевая часть относилась к кумулятивно-осколочно-фугасным, что соответствовало разнообразию возможных целей — самолетов, кабин управления, бронеобъектов, небольших кораблей и судов, инженерных сооружений.
Четвертый отсек образовывал собой твердотопливный ракетный двигатель ПРД-204, разработанный на базе двигателя ПРД-25 ракета «воздух-воздух» К-8М, с конца 1950-х гг. выпускавшейся заводом № 455. Основные отличия двигателя ракеты Х-66 от прототипа были связаны с применением двухсоплового блока взамен центрального сопла на ракете К-8М. Применение такой схемы двигателя, как и в ракете К-5,
