- Я знала, что Иверно идиот, - сказала дама Эстель Мацуко, когда подали закуски, - однако никак не подозревала, что он ведёт свою родословную от леммингов.

- От 'леммингов', миледи? - переспросил Грегор О'Шонесси, и она, наморщив носик, потянулась за бокалом. Сделав глоток, она снова поставила бокал и промокнула губы салфеткой.

- Это зверёк, водящийся на Медузе, - пояснила она. - На самом деле название изначально принадлежало зверьку со Старой Земли. Медузианский был назван так из-за схожего поведения. Конкретнее из-за того, что они время от времени собираются в огромные стаи и либо бросаются с высокого обрыва, либо плывут прямо в море до тех пор, пока не утонут.

- Да зачем же им так поступать?

- Затем, что они размножаются как земные кролики, только ещё интенсивнее. Их численность возрастает до такого уровня, который угрожает разрушить их среду обитания, а это, похоже, генетически запрограммированный механизм снижения популяционного давления.

- Выглядит несколько расточительно, - заметил аналитик.

- Мать-Природа может позволить себе расточительность, - ответила Медуза. - В конце концов, они никогда не переводятся.

- Верно, - согласился О'Шонесси и наклонил голову к плечу. - Вообще-то, если подумать, это не такая плохая метафора для Иверно. Он и его дружки- олигархи действительно угрожают разрушить среду собственного обитания и, как и ваши… лемминги, они, к сожалению, не переводятся. Хотя, если честно, мне также очень понравилась метафора, использованная во время дебатов Альквезаром.

- 'Динозавры с желудками полными замороженных лютиков', - процитировала с определённым смакованием Медуза. - Впрочем, здесь есть неточность. Не думаю, что это динозавров находили с набитыми лютиками животами. Кажется, это были… слоны? Бегемоты? Во всяком случае, что-то теплокровное. Но фраза была действительно меткой, признаю.

- И Иверно она тоже не слишком понравилось, - с плохо скрытым злорадством добавил О'Шонесси.

- Да, не понравилось, - рассудительно согласилась баронесса.

Они с её гостем замолчали, пока флотские стюарды, также как и морпехи полковника Грея назначенные в её штат, убирали закуски и вносили первое блюдо. Это был очень вкусный суп из курицы, риса и местного злака, очень похожего на полированный ячмень. Временный губернатор с удовольствием его отведала.

- Так как, по-вашему, правительство Новой Тосканы отреагирует на его маленькое фиаско, миледи? - спросил О'Шонесси. Формально он был её аналитиком и руководителем разведки, но давно уже обнаружил, что в политических вопросах она была лучшим аналитиком, чем он.

- Трудно сказать, - задумчиво ответила она. - Им бы, разумеется, следовало бы тихонько подойти к нему сзади и подтолкнуть с утёса. Хотелось бы только быть уверенной, что они видят это в таком же свете.

- Примерно треть его собственной делегации с радостью пристрелила бы его прямо в Собрании, - заметил О'Шонесси, и она кивнула.

- Определённо. И могла бы недурно заработать на билетах на это зрелище. Вы обратили внимание на выражение лица Лабабиби, когда она поняла, что его предложение провалится?

- Да, миледи, - ухмыльнулся О'Шонесси. Вне всяких сомнений, именно ухмыльнулся. - Практически готов гарантировать, что у неё были инструкции поддержать его. Должно быть, она была вне себя от радости, что поскольку Шпиндель принимает Собрание у себя, её очередь голосовать была последней.

Медуза кивнула. Когда системный президент Шпинделя поднялась, чтобы объявить за что отдаёт свой голос, за выражением лица Иверно баронесса наблюдала практически также пристально, как за Лабабиби. Новотосканец явно заранее считал её голос своим, и его яростное смятение, когда она проголосовала против, было практически столь же очевидным, как и радость Лабабиби.

- То, что Лабабиби презирает Иверно, было очевидно уже несколько недель, и даже месяцев, - сказала она. - Скорее всего, он был единственным во всём Собрании, кто этого не понимал. И вы правы насчёт её инструкций. Но предложение провалилось ещё до того, как очередь голосовать дошла до неё, так что ей даже не придётся расплачиваться за нарушение инструкций. Она же та, кто решительно поставил их на сторону победителей, вместо того, чтобы приковать себя к проигравшим, как ей было сказано. И при этом она сумела публично отвесить Иверно пинка по особо чувствительному месту. Вот вам и сытые волки, и целые овцы!

Баронесса с аналитиком едко улыбнулись друг другу. Потом она покачала головой.

- Грегор, то, что политика Иверно была обречена на громкий провал, было очевидно каждому с IQ отличным от нуля. Как принципы, так и откровенный, циничный прагматизм должны обратить против него тех, кто его раньше поддерживал. Но у членов политической элиты Новой Тосканы - в широком значении термина - в генотипе тоже найдётся немало от леммингов. Иначе почему бы их делегации были выданы именно такие инструкции?

- Скорее всего, в своё время это казалось хорошей идеей.

- Как и первая атака хевов на Грейсон, - сухо парировала баронесса, и аналитик рассмеялся. Но его веселье было мимолётным, и он нахмурился.

- Может быть вы правы, миледи, - медленно произнёс он. - Вся информация об Иверно, которую я смог собрать, говорит о том, что даже сейчас он не собирается отказаться от главенства в делегации без прямых, не допускающих двойного толкования приказов из дома. А пока он будет упорствовать, никто из находящихся на Флаксе делегатов Новой Тосканы ничего не сможет с этим поделать. Хотелось бы, однако, верить, что у правительства их системы достанет ума, чтобы прислать инструкции, которые отменят его решение.

- Вам хотелось бы так думать, но думаете ли вы, что будет так?

Аналитик несколько секунд думал, а потом вздохнул:

- Вообще-то нет.

- Я и сама не испытываю особого оптимизма. Я считала проблемой Тонкович, но её, по крайней мере, корнатийцы отозвали домой, где ей досталось так, что она подала в отставку. - Курьер со Сплита принёс эту новость накануне. - Но боюсь, что олигархи Новой Тосканы даже более упрямы, и выступают куда более монолитным фронтом, чем корнатийцы.

- Да, миледи, так и есть. Мой наилучший прогноз на данный момент состоит в том, что с вероятностью примерно восемьдесят процентов они оставят Иверно дальше руководить их делегацией. При этом я оцениваю в семьдесят процентов вероятность того, что они не пришлют ему никаких новых инструкций. Они позволят ему стоять столбом перед грузовиком, пока тот на него не наедет, и будут надеяться на лучшее. А вот что они сделают после этого, я не знаю, почему и спросил вас. Мне кажется, что в настоящий момент вероятности исходов слишком близки, чтобы говорить что-то определённое. Практически пятьдесят на пятьдесят за то, что они уцепятся за идею, что прекрасно обойдутся и без нас.

- Я оцениваю ситуацию также, - сказала Медуза. - И Иверно скорее всего прав в том, что мы будем вынуждены предотвращать их поглощение кем бы то ни было ещё. Но во всём остальном… - она покачала головой. - Либо Новая Тоскана превратится в некую разновидность полицейского государства, либо нынешнее руководство вылетит из своих кресел, как только их электорат увидит, что происходит с остальным Скоплением без их участия.

- И это может обернуться даже большей кровью, чем действия Нордбрандт на Корнати, - мрачно заявил О'Шонесси.

- Именно это происходит с закрытыми, эксплуататорскими правящими классами, которые настаивают на том, чтобы закручивать гайки всё туже, вместо того, чтобы провести реформы или, хотя бы, спустить пар каким-либо контролируемым способом, - грустно согласилась Медуза, а потом встряхнулась.

- Если они полны решимости проводить самоубийственную политику, мы мало что можем с этим поделать, - сказала она. - С другой стороны, похоже всё остальное Скопление с песнями переходит на сторону Альквезара и Крицманна.

- Это так, - О'Шонесси не особо старался скрыть своё удовлетворение, а временный губернатор улыбнулась даже шире него. - С учётом того, что Терехов и Ван Дорт сделали с Нордбрандт и АСК, а теперь и того, что проект Конституции Альквезара получил поддержку практически в неизменном виде, должен сказать, что затор с аннексией, похоже, рассосался. Что меня беспокоило больше всего - после того, как правительство наконец-то решилось назначить жёсткий предельный срок - так это эффект, который смерти и разрушения на Корнати должны были оказать на политические взгляды дома. Тактика затягивания Тонкович и Иверно с самого начала не имела шанса устоять против угрозы исключения из аннексии, но у меня были сомнения насчёт того, одобрит ли Парламент аннексию, даже если королева будет её активно проталкивать, если там сложится мнение, что Сплит будет постоянной, незаживающей болячкой.

- Полагаю, вы могли недооценивать как влияние Её Величества на нынешний Парламент, так и силу духа электората, - сказала Медуза. - С другой стороны, вы могли оказаться правы. В любом случае, я рада, что в Скоплении больше не ожидается впечатляющих взрывов и кровопролития.