кто, можно. Игорь, это все не шутки. За мальчиком стоят серьезные люди. Его надо отпустить. Он ни в чем не виноват.

 — Но я не могу его выпустить.

 — Господи, почему? — тяжело вздохнула я.

 — Он оказал сопротивление при задержании. И именно у него был найден тот героин, про который я тебе говорил сорок пять минут назад.

 Мое лицо в тот момент мало отличалось от «лица» Джима Кэрри в фильме «Маска», когда у него в ресторане «выпали» глаза и «отвалилась» челюсть. Свою челюсть я еще долго пыталась найти под столом, а глаза держались на честном слове. Разгуляев даже расхохотался, когда увидел, какой эффект произвело сообщение. Я вручную медленно вернула челюсть на место и проблеяла, сильно заикаясь:

 — Ч-ч-тоооо?

 — Что слышала. У него нашли героин.

 — Бред! У него не было с собой героина! Он вообще не употребляет!

 — Тогда зачем вы убегали?

 — Испугались. Я испугалась. Год назад ваши хлопцы случайно убили моего друга. Когда я увидела, что клуб наполняется какими-то дебилами в черном, то схватила Билла за руку и потащила на выход. Еще раз повторю — твои мальчики нас серьезно избили при задержании, а мы, между прочим, не оказывали никакого сопротивления.

 — Уверен, вы сами случайно упали и ударились, — неприятно протянул он. — И они не дебилы.

 — Думаю, что смогу в этом убедить Билла. Он упал и ударился сам. И никакой прокуратуры, — я опять мило оскалилась. — Мы можем идти?

 — Машенька, ну когда ты еще ко мне зайдешь, чтобы так душевно посидеть?

 — В любое время. А сейчас, Игорь, мы можем идти?

 — Конечно же, ты можешь идти. Хочешь, тебя на машине до дома подвезут?

 — Нет, ты не понял. Я не спрашивала тебя, могу ли я идти, я спрашивала тебя, можем ли мы идти с Биллом, — вновь лучезарный оскал.

 — У него нашли наркоту, — не менее душевно скалился капитан. — Сопротивление при задержании.

 Я насупилась и замолчала, рассматривая комок пыли в углу кабинета. Черта с два ты от меня отвяжешься, урод! Все равно ты нас выпустишь и никакой наркоты на нас не повесишь! Иначе я тебе такую райскую жизнь устрою, что ты проклянешь тот день, когда связался со мной. Я набрала воздуха в легкие и, добродушнейшим образом растянув губы в улыбке, вновь защебетала.

 Стрелки на часах над дверью медленно ползли по циферблату. Я как зацикленная пленка вновь и вновь объясняла капитану, по какой причине он обязан выпустить Билла.

 — Скажи мне, Машка, а он, правда, известный артист? — неожиданно спросил Игорь.

 Я даже растерялась. Такое чувство, что он издевается.

 — Вот те крест! — криво усмехнулась я, пряча руки. Иначе врежу. Я была такой злой, что, казалось, сейчас поступлю с ним как Тузик с грелкой!

 Игорь Мамедович потер и без того красные глаза, потянулся, хрустнув суставами, и предложил выпить чаю. Я согласилась, хотя пить с ним чай мне было, выражаясь языком его подопечных, в большое западло.

 — А что же вы с ним делали в этом клубе?

 — Игорь, ты издеваешься?

 — Я просто вообще не понимаю. В принципе.

 — Хорошо, я повторю тебе это еще раз. Медленно. — И подумала: — «Для особовыраженных дебилов!»

 — Да нового я уже ничего не услышу. Ты мне три раза это рассказывала.

 — Четыре, — буркнула я.

 — Но все же?

 — Ну, Игорь, я серьезно с тобой говорю, а ты все шутки шуткуешь! — не выдержала я. Мысленно стукнула по лбу и немедленно взяла себя в руки. — Лопухнулись ваши люди. Я понимаю, что у мальчика вид как раз такой, как вам надо — бледный со взором горящим, худой, патлатый, с маникюром, педикюром и прочими причиндалами. Как раз то, что надо для отдела. Гомосек и наркуша a la naturale. Но в этот раз промах. Пойми, я вот выйду отсюда через полтора часа самое позднее, ибо ты же не хочешь нарушать закон, а вы его и так при задержании нарушили энное количество раз, как раз для прокурора и ОСБ работка будет. Позвоню в газеты, кину объявы в какое-нибудь Интернет-сообщество. И всё. Через два часа вас сметут. А через три часа вы будет иметь вид глупый и бледный... Кстати, тут еще консул нужен или посол, не помню, кто точно, но вам и это припомнят. И он несовершеннолетний, то есть у вас сейчас до фига проблем огребете с его опекунами, которых вы обязаны были немедленно оповестить о задержании. Так что иметь вас тут всех будут кактусом и без вазелина. Но это я так, к слову.

 — Ты мне угрожаешь? — он протянул нечистую чашку с кипятком, в котором плавал пакетик дешевого чая.

 — На фиг надо, — безразлично пожала плечами, с сомнением глядя в мутную воду. Что-то пить это пойло у меня не возникало никакого желания. — Я тебе рассказываю о перспективах. (Между прочим уже в тысячный раз. Тоже мне, Шахерезаду нашел.) Угрожать тебе не я буду. Я так... Чисто из дружеских побуждений. И вообще, в прокуратуре разберутся. Черт! Ну не веришь мне, открой Интернет да посмотри! Их называют новыми «битлами», они признаны лучшей группой мира, ребята собрали все музыкальные премии в Европе, какие только можно собрать, а вы солиста в разработку впопыхах кинули. Давайте решим вопрос мирно: вы нас не видели, мы вас не знаем. И потом, ты пойми, он же немец. А немцы они гады еще те. Не дай бог сейчас парень обидится и в суд на вас подаст. Адвокаты Юниверсала вас потом со свету сживут за порчу товарного вида их главного добытчика денег.

 — Не говори ерунды.

 — Да я вообще могу помолчать. Ты ведь не знаешь этот мир, а я в теме. Да еще за клевету буржуины проклятые на вилы поднимут. Он во всех интервью долдонит, что наркотики — вред страшный. Не веришь, сделай ему экспертизу. Он чистый.

 — Лично проверяла?

 — А то, — игриво повела бровями.

 — Там «пальчики» его есть. К тому же он оказал сопротивление при задержании. Бойца нашего пнул, искусал.

 Я потерла виски — день сурка, ей-богу! Как же выбраться из этого круга? Где тут выход?

 — Вы меня извините, Игорь Мамедович, но ваши бойцы налетели как звери дикие, напугали всех, а потом удивлялись, чего им сопротивление оказывали. И потом! Меня как об стену приложили! За что спрашивается? Смотри какая тут рана? — я в запале вскочила и показала ему поясницу с ссадиной. — Я же теперь все лето в закрытой одежде ходить буду. А на кой, тебя спрашивают, я пирсинг делала? Чтобы его под рубашками прятать? И обыскивать меня должны были люди моего пола, а не ваши архаровцы лапать. И в присутствии понятых. Игорь Мамедович, давайте мы решим вопрос миром. Ну все же в вашей власти. Честное слово, хотите славы, оно у вас будет. Но нужна ли вам будет та слава? — Еще раз пригляделась к мутной жидкости в чашке. Пить или не пить? — Подумайте, даже если вы докажите, что наркота мальчишки, сколько проблем вы огребет! И это полностью сфабрикованное дело мало того, что пошло развалится, так вы еще себя на весь честной мир ославите. Не портите себе жизнь, а…

 Игорь что-то ответил, но я не услышала. Неожиданно, в глазах потемнело, а в ушах загудело. В солнечном сплетении кто-то собрал всю энергию и с силой дернул на себя. Меня обдало такой волной страха, что я чуть не упала со стула. И этот жуткий страх прошел сквозь меня, разрушая сознание, причиняя телу невыносимую боль, словно этот отвратительный кто-то окатил меня кипятком.

 Игорь закричал и грязно выматерился.

 Билл — ясно щелкнуло в голове.

 Капитан рванул к тумбочке и достал полотенце. Принялся вытирать мои ноги. Я все видела и не видела одновременно. И я не понимала, отчего так больно. Потом перевела взгляд на чашку. В руках была только половинка.