Я поставила точку и нажала «Сохранить». Наконец-то… Вечно дотяну до самого последнего, а потом сижу до утра, мучаюсь, ругаюсь. А на кого, собственно, ругаюсь? На себя, любимую. Допила остывший кофе и перекинула файл на флешку. Теперь можно ложиться спать с чистой совестью! Я с нескрываемым удовольствием нырнула в постельку, мысленно пообещав себе, что больше не буду засиживаться до трех ночи. Все-таки должен быть в жизни какой-то режим. Да, мне, биологической «сове», очень тяжело жить жизнью «жаворонка», но надо же как-то к этому приспосабливаться. Плохо только то, что «сове» спать осталось всего ничего, а ей требуется как минимум девять часов полноценного сна для полного восстановления организма. С этими мыслями я и уснула… уснула бы… если бы ни телефонный звонок… Я чертыхнулась. Ну что за елки-палки! Ни стыда, ни совести! Кому часы надо подарить?

 — Машка, какое счастье, что ты дома! — радостно завопила в трубку Полина, моя давнишняя подружка. Мы с ней знакомы уже скоро как двадцать лет. Вот как в ясли впервые пришли первого сентября, так с тех пор почти и не расставались. Помнится мне, у нас даже кровати рядом стояли в детском саду, а в пионерских лагерях и в школе нас постоянно принимали за сестер. Потом, конечно, наши пути немного разошлись, но отношения остались прежними. Мы всегда помогали друг другу.

 — Воропаева, ты на часы смотрела? Мне на работу с утра, а ты… Ну что ты за гадина такая? — иногда я позволяла себе называть Полинку гадиной. Она не обижалась. Знала, что я зову ее так любя.

 — Дууура! — растягивая гласные, заявила Полька. — Да ты меня расцеловать должна, что так удачно все складывается.

 — В три часа ночи я могу тебя только убить! Причем с особой жестокостью.

 — Сейчас-сейчас! Ты кинешься мне на шею!

 — Имей ввиду, это должно быть что-то совсем аховое. Не томи.

 — Мне нужен переводчик на два дня, — выпалила она скороговоркой.

 — Медленно повтори еще раз, — нахмурилась я. Действительно, сейчас кинусь на шею и придушу.

 — Ну ты же меня выручишь, правда? — захныкала Полинка.

 — Дорогая, ты знаешь, что я тебя люблю, и, как любимой женщине, никогда и ни в чем не отказываю, но…

 — Нет, ты не можешь отказаться! — едва ли не ревела она. — Где я найду в три часа ночи адекватного переводчика с немецкого?

 — Еще и с немецкого?! Ты же знаешь, что последний год я только по-испански шпрехаю. Полина, да я язык уже не помню.

 — Вот и потренируешься! — я просто таки увидела, как она нагло потирает ручки и хитро лыбится.

 — Это невозможно. У меня работа. Я только из Колумбии…

 — Тем более отлично! Скажешь, что у тебя акклиматизация! Болеешь ты!

 — Ты с головой дружишь?

 — Маха, мне нужна твоя помощь! — голос подруги стал неожиданно серьезным. — Мне больше не к кому обратиться. Мой переводчик в больнице с острым приступом гнойного аппендицита. Завтра прилетают эти куклы, которые не бельмеса ни по-английски, ни по-русски. Всего два дня. Ты будешь их сопровождающим лицом и переводчиком. От себя могу предложить треть твоей месячной зарплаты за два дня работы и эксклюзив, на котором ты еще наваришь кучу баблосов.

 — Что за куклы? — вздохнула я, понимая, что отказаться не смогу. Не имею права.

 — Группа немецкая. Tokio Hotel — слышала о таких? Они сейчас мега-популярны в Европе. Ну Михалычу и приспичило привезти этих малолеток. Я с ног сбилась, чтобы их волшебный райдер выполнить, тоже нашли мне самопальную золотую рыбку. Сделай меня птичкой, сделай меня рыбкой. Тьфу! А мне их раком хочется сделать. Они еще не приехали, а я их уже ненавижу.

 — Полина, стыдись! — улыбнулась я. — Зачем ты работаешь там, где тебе не нравится?

 — Мне нравится моя работа. Мне не нравится, когда какие-то малолетние сопли хотят срубить денег не хуже Мадонны. Там такие требования только по одной охране, что Путин отдыхает.

 — Немцы пароноидально щепетильны. Не думаю, что они просят больше, чем надо.

 — Вот ты их знаешь, ты мне и поможешь! Машка, ты ж не хочешь, чтобы я померла? Нет, не хочешь?

 — Можно подумать, у меня есть варианты. Ты еще нас всех вместе взятых переживешь пять раз, — недовольно проворчала я.

 — Вот и отлично! Жду тебя завтра в Шереметьево-2 в полдень. И не опаздывай! — быстро сказала Полинка и повесила трубку, видимо, боясь, что я передумаю.

 Я, насупившись, смотрела на противно пищащий телефон. Она вьет из меня веревки. Что с этим можно сделать, как бороться? Я тяжело вздохнула и включила компьютер, чтобы посмотреть, с кем проведу следующие два дня. Стало интересно, что это за мега-популярные малолетки, которые умудрились так сильно напрячь Полину. Она профессионал, работала со многими мировыми звездами, странно, что сейчас подружка жаловалась на кого-то, о ком я даже не слышала. Я запустила Рамблер и набрала два слова — Tokio Hotel. В Яндексе параллельно задала поиск картинок. Всегда удивлялась, почему Рамблер так плохо ищет картинки, а Яндекс — информацию. Вот бы объединить эти два ресурса!

 Через несколько секунд с монитора на меня уставились симпатичные девчонки (одна со слегка агрессивным макияжем и страшным «гнездом» на голове, которое во времена моей далекой школьной юности мы трепетно называли «взрыв на макаронной фабрике», а вторая с прикольными дредами, в длинной широченной футболке, в бейсболке, отчаянно косящая под хип-хопера) и, в принципе, самые обычные парни (один с красивым телом, но не очень приятным взглядом, второй похожий на обиженного медвежонка). Что ж, вполне милый ансамбль песни и пляски, наверняка, со слащавыми песнями о несчастной любви. Новая АBBА, не иначе.

 Ссылки с информацией привели меня на несколько форумов и сообществ. Читая интервью, я все силилась понять, почему девочек зовут Билл и Том. Нет, конечно, каждый выпендривается в меру своей испорченности, но называться мужскими именами — увольте… Но самое главное — кто из них близнецы, ведь у парней даже близко нет ничего общего, они разве что двойняшками могут быть…

 Из шока я выходила долго…

 Оказывается, те две жутко смазливых девочки, это вовсе и не девочки, а те самые близнецы, у которых от близнецов разве что общий пол. Мужской.

 Я еще раз внимательно посмотрела фотографии. Да, действительно, солист —мальчик. Очень худой, высокий андрогин. На ногтях черных лак. На голове кошмарный шухер, торчащий «колючками» словно парень каждое утро начинает жизнь с подсоединения к розетке. На лице боевой раскрас малолетней шлюшки. Одевается стильно, но есть в этом что-то вызывающее, вроде бы все гармонично, но как-то не так, излишне. Да еще весь в цепях и каких-то цацках. Зовут это чучело с «гнезом» на голове Билл. Ему 17 лет. Зашибись.

 Его брат-близнец Том менее креативен в мэйк-апе, зато превзошел брата в одежде: джинсы и футболки из магазинов «Богатырь» или «Три толстяка» мало подходят юноше, размер которого едва дотянул до 42-го девичьего. Они на нем висят, как на вешалке. На голове шикарный дредастый хвост, спрятанный под повязкой, на которую сверху водружена кепка. Интересно, у него мозг еще не сварился? Если там вообще мозг есть. Судя по интервью, мальчик не слишком интеллектуально развит. Я рассматривала его фотографии. Удивительно красивые глаза. Огромные, наивные, они с удивлением взирают на мир из-под длинных, пушистых ресниц. А вот уже эти же глаза смотрят на тебя с таким потрясающим желанием, что ты таешь, как эскимо в руках ребенка. Или вот еще взгляд — дерзкий, вызывающий, мальчишеский. Он такой разный: то разобиженный пупс с надутыми пухлыми губками, то настоящий мачо, то хитрый пройдоха, то неприступный принц с циничным взглядом. Запрокинутая голова, приоткрытый рот, прилипшие к шее мокрые прядки… Я хочу этого мальчика. И если получится (а куда он денется?), то соблазнить его будет не трудно.