определились!

– Эй, ты! Не прикидывайся глухой!

Гневный окрик, выбивающийся из размеренного благообразного гула, заставил вынырнуть из задумчивости и оглянуться. Ко мне спешил мужчина, лет тридцати. Синий деловой костюм, серая с отливом рубашка, строгий галстук, начищенные до блеска туфли. Деловой человек. Я прищурилась, вглядываясь в его покрывающееся красными пятнами гнева лицо. Прямой нос, высокие скулы, темные глаза, полноватые губы с тонкими ниточками усиков. Нет. Впервые вижу.

– Как ты посмела сюда явиться?!

Я вопросительно вздернула брови и ткнула себя пальцем в грудь, чтоб наверняка исключить ошибку.

– Ну и наглая же ты сука!

Заявление заставило брови приклеиться к волосам. Появилось стойкое ощущение абсурда.

– Я никогда не скрывала ни своих душевных качеств, ни своего пола, – холодно заметила я, коротко стрельнув глазами по сторонам. На нас уже стали оборачиваться, – но все же мы не настолько близко знакомы, молодой человек, чтоб о первом и втором отзываться так прямолинейно.

– Я тебе уже говорил, что если ты еще раз появишься на этой планете – живой не уйдешь! А ты имела наглость сюда явиться!

Он схватил меня за руку. За мою правую, мать ее, покалеченную руку! Хвататься за которую без спросу не рекомендовалось. Категорически! Боль острой спицей кольнула в запястье, скользнула дальше, отдаваясь в локте и мигом будя ярость.

– Прежде всего, не орите, – предостерегла я, растягивая губы в улыбке, надеясь, что со стороны наша беседа будет выглядеть более пристойно, – вы вносите ненужный ажиотаж, на нас уже оглядываются. Представьтесь и отпустите мою руку, не то придется сломать вашу. А ломать руку незнакомому человеку, согласитесь, невежливо.

– Хочешь сказать, что не помнишь меня?! – его глаза неприятно сузились.

Будь я действительно его врагом, то пришло бы самое время пугаться. Сильно. Но я врагом ему не была и дело мое, как говорится, правое, поэтому я пугаться не стала.

– Я тебе сейчас напомню, шалава, – прорычал он, дернув мою руку, с явным намерением выволочь меня на улицу.

Я медленно втянула в себя воздух, старательно глуша булькающую лаву ярости. Злость нам ни к чему. Убивать и лечить надо бесстрастно. Я переступила ногами, смещая центр тяжести, чуть отклонилась, перехватив левой рукой мужское запястье, резко надавила на сустав, вынуждая ослабить хватку, и одним плавным шагом перетекла за мужскую спину, уже ему выворачивая руку.

– А теперь давайте поговорим. Спокойно! Спокойно, молодой человек, не стоит так раздраженно сопеть, и дергаться не надо, а то действительно придется ломать. Итак, для начала соблаговолите представиться.

– Я убью тебя… – прохрипел он.

– Ответ неверный, – покачала я головой, сильнее давя на завернутую конечность. Незнакомец вскрикнул.

– Ань, что происходит?! – из-за колонны вывернул Зак, чуть испуганно разглядывая нашу скульптурную группу, но становясь так, чтоб заслонить происходящее своей спиной.

– Аня? – придушено переспросил любитель хамски хватать за чужие руки.

– Да, Аня, – подтвердила я, – ничего, Зак, ничего не происходит. Молодой человек всего лишь обознался.

– И вы теперь мило беседуете?

– Да.

– И поэтому ты ему руку выкручиваешь? Это такой способ вежливого общения, о котором я не знаю?

– Зак, прекрати!

– Я… меня зовут Кайро, – простонал пленник, когда я, раздражаясь на Зака, вздернула его руку, – извините, я действительно обознался. Вы просто очень похожи на одну женщину. Я еще раз прошу прощения.

– Извинения приняты, – буркнула я.

– Тогда, может, отпустите… пожалуйста.

– Да, конечно, извините, – поморщилась я.

Мужчина резво отскочил в сторону, стоило мне разжать захват, и принялся тереть онемевшее запястье.

– Зак, найди в моей сумке наруч, – попросила я, потеряв к напавшему всякий интерес.

– Что он сделал?! – ноздри подростка возмущенно дрогнули, предвещая скандал.

Успевший опуститься на корточки мальчишка резко развернулся, готовый атаковать замешкавшегося мужчину.

– Ничего, схватил меня за руку, – остановила я защитника, баюкая больную руку и излишне морщась, – Зак, просто найди наруч и все.

Подействовало. Парень погасил пламя, полыхающее в очах, и вернулся к поискам наруча.

– Даже если я ошибся, это не дает вам права ломать мне руку! – высокомерно заявил очухавшийся Кайро, – Я на вас в суд подам за оскорбление действием!

– Чего?! Мужик, ты звезданулся совсем? – ласково поинтересовался Зак, вмиг оказавшись на ногах со сжатыми кулаками, готовый к броску.

Я отстраненно прикинула весовые категории и выучку – сметет. Точно от иска не отвертеться.

– Зак, перестань! – устало заныла я, морщась и показательно баюкая руку.

– Вот! Еще и по-о-опыт… ка… – Кайро стремительно терял боевой задор, глядя куда-то за мою спину и стремительно бледнея.

Очень хотелось оглянуться и поинтересоваться, что ж там такое происходит ужасное, но моей первоочередной задачей оставался мальчишка, удержать которого следовало любой ценой.

Сзади послышался цокот и тяжелое дыхание, по бедру теранулось что-то мощное и мохнатое. Цок-цок. Вперед выступил огромный черно-белый телок собачьей наружности. Шанс! Переступили колонны ног, послышался смачный, с прискулом зевок, продемонстрировавший заинтересованной стороне красную пасть с набором блестяще белых костяных конусов, кои у других собак именуются зубами. Шанс устрашающе щелкнул челюстями и устроил небольшое землетрясение по щенячьи плюхнув задницу на пол. Уселся. Покосился на меня и снова вперил блюдца глаз в Кайро.

Пес не делал ничего угрожающего – не рычал, не лаял, просто сидел, флегматично глядя на человека, вывалив лопату языка, с которого тяжело капала прозрачная слюна. Человек чуть присел, выставив открытые ладони, и попятился на полусогнутых, сюсюкая о хорошей собачке. Натолкнулся на беззвучно, словно из ниоткуда, соткавшуюся фигуру в черном комбинезоне. Лицо пришельца пряталось во мраке глубоко натянутого капюшона. Кайро подскочил и испуганно замер, понимая – обложили качественно.

– Кыш! – шикнула фигура, заставив беднягу улепетывать во все лопатки, перевернув некстати подвернувшуюся под ноги кадку, увенчанную пестрыми стрелками листьев.

Пришелец проводил беглеца обидным улюлюканьем, к которому незамедлительно присоединился Зак. Еще и похлопал для ускорения. Шалунишка!

– Явор! А ну, иди сюда, поганец!

Спасатель повернулся ко мне, стаскивая с головы капюшон, явив миру рыжие космы и забрызганное веснушками лицо с курносым носом и зелеными, плутоватыми глазищами.

– Я хороший! – несогласно мотнул головой парень, раскидывая руки.

– Хороший, – согласилась я, расплывшись в улыбке и хлопая друга по узкой, по-девичьи хрупкой спине.

В следующий миг мы разлетелись в стороны – меж нами тяжелым ледоколом вклинился Шанс, бесцеремонно оттеснив хозяина. Пес басовито гавкнул, устроив передние лапы на моих плечах, сразу став на полторы головы выше и заставив бедного доктора присесть под исполинским весом.

– И ты, и ты хороший, как же без тебя! – я почесала собачьи бока. Шанс раззявил пасть, что у него