Общение с людьми, о котором пишу выше, часто последнее время давало чувство неизъяснимого счастья, которое я, как писала Вам в прошлом письме, воспринимала как нашу стройку Царства Небесного.
И может быть, дано это было мне накануне больших испытаний… Не зовет ли меня Господь уйти в созерцание (от дел), от которого я всегда убегаю так лениво (дела — часто форма духовной лени).
Но я очень боюсь, что, лишившись зрения, в сочетании с глухотой — я, вместо бодрствования, — буду спать, лишившись внешних пробудителей.
Пока — лечусь и выполняю все предписания врачей. Написала Вам (а сейчас опять полный перерыв в работе — последние дни, все уходят на общение и прощание) одного Спаса, Вам его передадут после моего отъезда, т.к. его олифят.
Мне ясно, что больше в Москву мне приехать невозможно, т.к. я даже в теперешнем состоянии доставляю слишком много хлопот окружающим, а что же будет через год? Поэтому я ПРОЩАЮСЬ!
======================================
Хотя мы виделись мало, но я Вас остро чувствовал в эти радостные дни, когда мы могли молиться вместе. Вы говорите «навсегда». Но кто из нас знает: что когда и как? И вообще для нас нет «прощай», а есть только «до свидания». И не чудо ли это, что, несмотря на все Ваши болезни, Бог дает Вам послужить людям. Велико, оказывается, Ваше доброе влияние, вопреки Вашим ожиданиям. Вы продолжаете делать то, что Вам было завещано о. С. и служите как бы связующим звеном ( я уже Вам говорил) между лучшими традициями того поколения и — новыми. Как радостно сознавать, что нить не прервалась, что все продолжается, что наследие живет и развивается, что одна за одной присоединяются души к христианскому походу во времени, походу, который устремлен в вечность. Все это еще важней, чем кажется на первый взгляд. В нашем православном ареале, который сейчас довольно велик, дело уже не в количестве, а в качестве. Еще в начале века немногие, но большие люди говорили о необходимости «нового религиозного сознания». Они противопоставляли его узкому, статичному, безжизненному, увязшему в формализме. Эта задача остается актуальной и теперь. Если не сберечь и не развить слабых и молодых ростков этого «нового сознания», все порастет мхом и покроется серой золой. К этому уже наметились тенденции. Многие молодые люди ищут в «православии» удобную лежанку и грелку, что-то вроде анестезии, род духовного комфорта. Отсюда — лень мысли, рутина в духовной жизни, нездоровая ностальгия по идеализированному прошлому. Вот чему приходится ставить преграды. И в этом помогают труды и мысли ушедших столпов. А Вы — как бы передаете их светоч, чтобы это были не только и не просто книги, но и живое, личное. За это огромная Вам благодарность. Это главная ценность Вашего труда и работы. А как и сколько Бог еще даст потрудиться — зависит от Него. Мы ведь верим, что для нужного Ему дела Он может творить чудеса.
До свидания. Жду писем.
======================================
Сегодня получила несколько строчек от Вас, вложенных в письмо Халиме, где Вы пишете, что от меня ничего не имеете. По-моему, я послала Вам письмо, а за ним второе, недавно, почти одновременно с Х., но, очевидно, она послала авиа, а я — простым. Думаю, что теперь Вы их уже получили.
После той работы, о которой там писала, я занялась Спасами несколько большего размера, чем раньше делала, т.к. с этой темой частые просьбы. Из них хотела сперва раздать по просьбам, потом Вам, но боюсь, что опять Вам мало останется: иной раз получается так, что миссионерство не в словах, а в таком вот подарке. Утешает меня то, что понемногу каждый раз выходит немного по-разному, а когда были маленькие, то все же этого поиска не получалось. Работать, конечно, не легко, но пока без этого невозможно (одно время ведь уже начинала примиряться с тем, что работать не буду, но сейчас не чувствую, что было нужно отказываться). Всегда показываю все моей сестре и слушаю ее советы.
Обо всем остальном писала Вам в тех 2-х письмах. Х. — утешает меня своим духовным состоянием, на днях было ее 2-ое причащение в жизни, слава Богу, прошло хорошо, могу сказать — «яйца курицу учат» — так она все воспринимает! На днях передам ей Ваше письмо — она теперь старается бывать у меня более или менее систематически.
Обо всем остальном, что кругом — всех жаль, и помочь невозможно, и молитва бессильна…
Плохо вижу…
======================================
Стыдно, что так долго не писал Вам, но всевозможные обстоятельства не давали сесть к столу. Но думаю о Вас, о сестре, о Халиме постоянно. Спасибо за Спасов. Хорошо понимаю, как тяжело Вашей сестре жить в атмосфере вражды. Это действительно отрава. И что тут можно сделать? Есть лишь один путь. Постоянно молиться за нее. Это средство определенно помогает. Дух зла нужно разбивать духом добра.
Что касается лечения таким способом, как Вы пишете, то я отношусь к нему как к естественному (хотя и неизученному) феномену, которого не следует бояться. Определенную помощь это может оказать. Особенно хорошо, когда это идет от порыва помочь, делать добро. М. б., действительно этот человек помог бы Вам снова побывать в Москве.
Те молитвы, которые я вам послал, списаны из старого молитвослова. Сейчас они отредактированы в новом издании. Такие редактуры очень важны. Епископат и составители пристально следят за тем, чтобы в эти тексты не проникало что-либо противоречащее основам. У нас, к сожалению, этого нет и поэтому архаические молитвы, к которым привыкаешь, незаметно внедряют в душу людей нехристианские и даже чуждые Евангелию мысли. Чего стоят хотя бы слова: «Не имамы иныя помощи...». Народ к ним так привык! А, скажем, ап. Павел справедливо признал бы их языческими. Ибо «Владычица» подменяет здесь Христа. Оправдать это нельзя. Но мы привыкли плестись в хвосте у «народа», то есть у суеверий.
В больнице чувствовал себя прекрасно. Это был настоящий отдых, работа, сосредоточенность. Просто дар Божий... Но, вернувшись, окунулся в труды, потом болела жена, потом умер ее отец и т.д.
======================================
Огромное спасибо за письмо. Сестра моя сейчас лежит в больнице, там у них в городке, хорошая академическая больница, ее там хорошо знают, и ей врач предложил лечь «подлечиться» (до этого она все время приезжала на
Если я мало пишу Вам этот год, то это не только обстоятельства, и не только боязнь затруднить Вас, такого занятого, да сейчас еще и больного (все же, повидимому, после выписки из больницы, нагрузка была непосильная), а отчасти — и часто — и сознание и факт, что на многое имею Ваш ответ, и остается не спрашивать, а «делать».
Но вот гвоздит одна проблема — кстати, она частично связана с одной Вашей проповедью, сказанной Вами этой осенью, о которой мне писали (о том, что надо не только делать добро, но делать его во имя Христа, и без этого почти бесцельно, вроде). Если встать на эту точку зрения и пробовать практически ее осуществлять — получается часто какая-то надуманность, и я чего-то тут не понимаю. Для меня все дело в
