подтвердятся, но симптомы у всех были налицо.

В основном лагере наступило мучительное ожидание. Люди знали о потерях в отряде. Почти у всех среди воинов были родственники и близкие. Томительное ожидание новостей было невыносимым. К вечеру в лагерь привезли списки погибших. Над степью разразился траурный плач и стенания безутешных вдов и матерей.

Всю ночь в лагере кипела работа. Люди, озлобленные потерей близких, трудились без устали. Не прекращаясь, слышались удары кузнечного молота.

К утру работы были закончены. К оцеплению выдвинулись три подводы, полностью загруженные новыми стрелами.

Воины, разминая замерзшие за ночь конечности, принялись наполнять колчаны. Их хмурые лица были полны решимости отомстить за вчерашнее фиаско.

Город встретил их привычной тишиной. Безмолвие нарушалось только негромким чавканьем. Тел упокоенных мертвяков заметно поубавилось. Твари наслаждались обильной трапезой.

Хан приказал воинам спешиться. Выстроившись в три шеренги, армия приготовилась к решительной схватке. Твари, услышавшие шум на холме, не дожидаясь приглашения, полезли из всех щелей.

Избиение мертвяков продолжалось до обеда. Привлеченные запахом свежей крови, мертвяки шли из самых удаленных уголков города. Когда, после того как последний зомби был сражен десятком стрел, прошло полчаса, Хан приказал войти в город. Шли пешими. Воины заходили в дома, прочесывали сараи и погреба. Повальный осмотр шел от дома к дому, от улицы к улице. Только поздним вечером зачистка была закончена. В городе пряталось не более сотни тварей, да и то в основном это были раненные во вчерашней битве особи. Потерь среди воинов не было.

Тем не менее Хан приказал разбить временный лагерь на холме, вдали от города. Завтра утром предстояла повторная зачистка.

К обозу были направлены гонцы, чтобы сообщить о победе. Настроение среди бойцов заметно улучшилось. Мрачным оставался только Хан. Боль утраты не покидала его.

Ранним утром, пока обоз еще не успел подойти, солдаты принялись убирать трупы. У подножия холма вспыхнул огромный костер. Жаркое пламя, разожженное с помощью бензина, найденного в городе, жадно пожирало плоть упокоенных теперь уж навсегда мертвецов.

Наступила зима. Снег валил почти каждый день, а злой холодный ветер пытался обморозить лицо и руки каждому, осмелившемуся выйти на улицу.

Всему племени стало понятно, что в степи бы никто выжить не смог. Забылись потери, которые войско понесло при штурме города. Зато теплые уютные дома радовали и давали людям иллюзию полной защищенности. Количество патрулей сократилось до минимума. Глубокий снег не давал возможности приблизиться к городку незамеченным.

Город жил обычной размеренной жизнью. Глядя на установившееся спокойствие, тяжело было представить, что в это время остальной мир катится в пропасть.

Время летело быстро. Вслед за зимой пришла весна. Жизнь стала настолько спокойной, что Хан, после длительных размышлений, отдал приказ о приготовлении к весеннему севу. Люди, сначала озадаченные таким решением правителя, со временем прониклись пониманием к решению Хана. Вечно потреблять найденные запасы и не производить новые было невозможно.

Постепенно городок стал похож на маленькое средневековое княжество. Незаметно произошло деление на касты. Часть воинов за ненадобностью переквалифицировались в землепашцев и скотоводов. Техники, найденной в городе, катастрофически не хватало для обработки полей, а о запасах топлива и говорить не приходилось. И зачастую работа в поле велась по старинке. Запряженные в плуг пары быков медленно бродили по окрестным полям, подгоняемые криками землепашцев.

Воины же занимались своей привычной рутиной. Патрули уходили в долгие рейды, объезжая сотни километров вокруг нового становища. Твари в степи встречались все реже и реже. Уж очень большие расстояния отделяли городок от густонаселенных районов.

Иногда сотни уходили в дальние разведки. Проезжая сотни километров, всадники пытались проникнуть в ранее цивилизованные местности. Но большинство попыток не имели какого-либо успеха. Стоило отряду хоть на немного углубиться в чужую местность, как полчища тварей начинали появляться со всех сторон. Зачастую прорываться обратно приходилось с боями. Не всегда эти поездки обходились без потерь. Через некоторое время, убедившись в тщетности таких поездок, Хан запретил дальние разведки.

Несколько раз у края степи разведчики видели колонны машин. Но попыток сближения с ними не предпринимали. Хан, понимая, что его племя было не единственным, опасался междоусобных стычек. Причем не из-за слабости племени, а из нежелания жертвовать жизнями людей во имя неясных целей. Беженцев больше не было, выжить в зиму могли только организованные и боеспособные группы. А поскольку в стойбище установилось спокойствие и достаток, племя могло быть подвержено нападкам менее удачливых скитальцев. Так что по приказу Хана разведчики, завидев пылящие по дальним дорогам колонны, разворачивали коней в обратную сторону. И лишь изредка следили за непрошеными гостями с большого удаления.

Со временем у Хана появилась собственная гвардия. Сотня отборных бойцов была вооружена стрелковым оружием, найденным в брошенном полицейском участке. В отличие от обычных воинов гвардейцы были облачены в одежды современного покроя. И занимались только непосредственно поручениями Хана. Патрульной службой гвардия была не обременена.

Незаметно пролетело лето. Первый урожай, собранный с полей, радовал своим обилием. У людей, проживших полгода без каких-либо потрясений, медленно начала появляться уверенность в завтрашнем дне. Жизнь в городке хоть и не была легка, была стабильной и сытой. К осени, после сбора урожая, в племени сыграли первые свадьбы. Веселые гулянья шумели по всему городку чуть ли не каждые выходные. Теперь в поселке можно было встретить беременных женщин – наибольшее свидетельство благополучия жизни.

Случились перемены и в жизни Карины. Девушка была еще достаточно молода, чтобы задумываться о замужестве. Да и не было в племени ни одного парня, который интересовал бы ее. Любовные страсти не трогали скрытые струны души молодой Амазонки.

А вот Хан, наоборот, не смог укрыться от стрел амура. В конце осени состоялась самая громкая свадьба в племени. Счастливая Евангелина стала законной супругой повелителя степи. Гулянья длились три дня. Рекой лился кумыс, умело приготовленный запасливыми степняками, и светлое пиво, изготовленное под личным руководством Хана. Целые туши молодых бычков жарились на огромных вертелах. Народ искренне радовался. Люди любили и уважали своего мудрого и доброго правителя.

С первыми днями зимы городок облетела еще одна новость. Хан ожидал рождения наследника.

Что касается Карины, то девушка все же смогла смириться с решением отца. Жизнь продолжалась и диктовала новые правила и законы. Амазонка стала первой, кто поздравил Евангелину, узнав о ее беременности.

Вторую весну племя встретило в волнении. Патрули, объезжавшие дальние подступы к городку, принесли дурные вести. В степи появились твари.

Вестовой, влетевший на взмыленной лошади под вечер теплого весеннего дня, привлек внимание большинства горожан. Лицо всадника было встревоженным и усталым. Промчавшись через весь поселок к центру, он, не мешкая ни минуты, направился на доклад к Хану. Люди замерли в ожидании неприятностей. И эти ожидания не замедлили подтвердиться. Из ставки Хана в разные уголки городка поспешили курьеры, собирая войска. Мобилизация объявлена не была, но все свободные от дежурств сотни спешно начали сборы к отъезду.

В сотне Карины была установлена железная дисциплина. Через полчаса после того, как был получен приказ, Амазонка предстала перед отцом с докладом о полной боевой готовности. Хан рассеянно выслушал девушку и жестом указал на разбросанные на полу подушки. Сбора остальных командиров пришлось ждать еще часа полтора. Все двенадцать сотников наконец-то предстали перед очами правителя. Оставшиеся три отряда на данный момент были в патруле. Обведя мрачным взглядом собравшихся – Хан был недоволен долгим ожиданием, – Валентин отдал приказ начинать совет.