Стефан не особенно верил, что у них это получится — вывести Ивана из подобного состояния. Более реальным казалось, что Иван, рычавший и выгибавшийся так, что пришлось подключиться и Стефану, скончается прямо здесь. Или, того хуже, одним неуловимым движением придушит Левина, прежде чем тот успеет отступить.

Последнего Стефан боялся больше всего. Больше даже, чем потерять призрачный шанс что-то узнать, изменив ситуацию в поселке.

К счастью, получилось.

На счет «пять» Иван перестал выгибаться, обмяк, его глаза открылись, и он недоуменно оглядел двух мужчин, прижимающих его к кровати.

К этому моменту Левин уже выдыхался: последние два слова — «четыре» и «пять» — он уже хрипел. Стефан тоже запыхался, признав, что протянул бы максимум еще полминуты. И потом кто знает, чем бы все это закончилось.

К ним на помощь пришла жена Левина — она уже отирала полотенцем кровь с лица Ивана. Что-то приговаривала, мягко придерживая гиганта за плечи.

— Спасибо, Мария, — прошептал Левин, откинувшись на стул.

Он все еще с опаской следил за Иваном, впрочем, как и Стефан, отступивший от дивана, лишь убедившись, что Иван не порывается вскочить.

— Лежите, лежите, — попросила Мария, когда Иван приподнял голову, и одну ногу спустил на пол.

— Да, Иван, — подключился Левин. — Не надо вставать, не надо. Полежи немного. Все хорошо, все позади, не волнуйся.

Мария удалилась и быстро вернулась с новым влажным полотенцем. Снова стала отирать лицо Ивану, приговаривая что-то успокаивающее.

Стефан отошел к окну, выглянул в переулок. Все было по-прежнему. К нему бесшумно приблизился Левин.

— Не вышло, — прошептал он.

— Андреевич, вы хотите сказать, что все? Мы ничего не добились?

Левин помедлил, прежде чем ответить:

— Нет, мы можем попробовать снова, но…

— Что?

— Не все так просто. Можно повторять погружение в транс до бесконечности, но… ему что-то мешает. С ним что-то случилось, что-то очень нехорошее, там, на поляне… или в овраге, и его подсознание сопротивляется, когда мы пытаемся извлечь из него информацию.

Левин вздохнул и добавил:

— Он как бы переживает все заново, а там… Там что-то такое, что лишило его рассудка. Так что…

Левин замолчал, качая головой, словно вспомнил что-то важное. Стефан вопросительно смотрел на него, потом не выдержал:

— Неужели никаких шансов?

— Возможно, — медленно заговорил Левин. — Я совершил одну оплошность. Несущественную оплошность, но она не позволила нам продвинуться хоть немного дальше.

— О чем вы, док?

— Я упомянул женщину. Старуху. Но… ведь он все еще находился в овраге и не сказал, что кого-то увидел. Сказал только, что ему страшно. Мне не надо было опережать события, и позволить ему самому увидеть Старуху. Наверное, он увидел ее на поляне, и ему сначала надо было подняться из оврага? Если так, я прервал последовательность событий.

Левин задумчиво посмотрел на Стефана.

— Я подтолкнул Ивана, — сказал он. — А этого делать нельзя.

— Понятно. Значит, попытаемся снова?

Левин неуверенно кивнул.

— Когда? — настаивал Стефан.

Старый диван заскрипел, и они резко оглянулись. Иван сидел, свесив ноги, а Мария пыталась уложить его снова.

— Нет, нет, вам нельзя вставать. Голова закружится. Ложитесь, ложитесь.

Левин шагнул к Ивану, взял его за плечи, пригнулся к самому лицу.

— Иван, пожалуйста, приляг. Мы не закончили. Ты нам не все рассказал.

Иван что-то пробормотал, из чего выделились два слова:

— Нельзя смотреть.

Левин на секунду замер, потом с усилием улыбнулся.

— Но ты все-таки приляг. Мы попробуем, очень осторожно попробуем. И ты должен знать, что тебе уже ничего не грозит.

Вряд ли Иван понимал смысл сказанного, но интонация доктора, его мягкие, непреклонные движения подействовали — Иван снова растянулся на диване и закрыл глаза.

— Молодчина, Иван, — прошептал Левин.

И Стефан заметил, что доктор весь взмок от напряжения.

— … Четыре. Пять.

Левин замолчал, позволив себе непродолжительную паузу. Его жена стояла наготове с полотенцем, Стефан находился у него за спиной. К счастью, Ивана удалось погрузить в транс без особых проблем.

— Ты идешь вместе со всеми по лесу, Иван, — говорил Левин. — Вы должны отыскать мальчика, еще есть шанс найти его живым. И ты, как и все жители нашего поселка, тоже стремишься найти его. И ты не повернешь назад, пусть ты и очень устал. Не повернешь, если даже тебе станет страшно. Ты не повернешь назад, Иван?

Тихий шепот:

— Нет.

Понадобилось еще несколько минут монотонного негромкого монолога Левина, и Иван снова стоял в овраге, высматривая место, где удобней подняться.

— Ты чувствуешь пряный запах прошлогодних листьев? — спросил Левин.

— Да.

— Ты собираешься подниматься по склону?

— Да.

— Там, где стоишь или ты немного пройдешь?

— Немного пройду.

— Хорошо, Иван. Теперь ты поднимаешься, да?

Иван застонал, но ничего не ответил.

— Не волнуйся, Иван, все хорошо. Рядом люди, тебе нечего бояться. Ты ведь уже поднимаешься по склону?

— Да, — через силу произнес Иван, и по его телу прошла дрожь.

— Тебе скользко на склоне?

Опять стон и гримаса на лице.

— Скользко? Ты запыхался?

— Мне страшно, — пробормотал Иван.

— Терпи, Иван. Ты ведь уже поднялся по склону?

— Нет.

— Почему?

— Меня что-то не пускает. Я не могу идти.

Левин пошевелился, прикрыл глаза, пытаясь снова расслабиться, не думая о неудаче.

— Но ты ведь все равно стараешься?

— Я не могу пройти, мне… страшно.

— Ты не должен обращать на это внимание, Иван. Все равно иди вперед. Ведь остальные уже