Александр Голышко, руководитель рабочей группы при Минкомсвязи и АДЭ по разработке концепции будущего регулирования отрасли, подключение базовых станций LTE должно производиться по очень скоростным каналам, которых у «МегаФона» без помощи «Скартела» в достаточном количестве может не оказаться. В этом смысле даже наличная абонентская база «Скартела» не столь значима, как уже налаженные бизнес-процессы ее обслуживания. В качестве результата этой синергии на базе модели network sharing эксперты ожидают увидеть классический вариант сети следующего поколения NGN: инфраструктура сконцентрирована в одном месте («Скартел»), а сервисы и маркетинг — в другом («МегаФон»). «А уж кто формально чем владеет, что кому отдает на аутсорсинг и что компенсирует — в этом они сами прекрасно разберутся без нас, — поясняет Александр Голышко. — Когда мы покупаем колбасу, нас ведь не очень интересует, какова в ней доля какого-нибудь свинсовхоза. Может, у него и свиней-то давно нет, а колбаса меж тем вполне съедобная».

Другое дело, что международный «шэринг» у нас оказывается с российским акцентом — инфраструктурный оператор вовсе не независимый, а аффилированный с одним из операторов, да и сам позиционирует себя как поставщика услуг связи. К тому же недавний конкурс по распределению частот завершился таким образом, что «совершенно случайно» выделенные под LTE частоты у «Скартела» и «МегаФона» оказались по соседству. Конечно, нынешнее наше законодательство запрещает нескольким операторам создавать общую сеть на выделенных им частотах. Но не зря же бывший гендиректор «Скартела» Денис Свердлов пересел в кресло зама главы Минкомсвязи как раз по вопросам развития телекоммуникаций. И на днях подтвердил, что формальное закрепление принципа network sharing — дело самого близкого будущего. Правда, LTE-тандем при этом оказывается в более выгодном положении по сравнению с конкурирующими операторами. Судите сами: два блока по 40 МГц подряд в типовом диапазоне 2,5—2,7 ГГц — это то, что позволит действительно воплотить на практике все преимущества, заложенные в технологии LTE FDD. «Остальные участники, при всем к ним уважении, выступают здесь в виде некоего антуража,— комментирует Александр Голышко.— Их частотные ресурсы — по две полосы в 10 МГц — в одиночку не позволяют получить каких-либо существенных преимуществ в LTE по сравнению с сетями 3G (HSPA+)».

Теоретически соседи «МегаФона» по частоте могли бы присоединиться к его общей со «Скартелом» сети. Но неизвестно, позволяет ли сделать это легко то оборудование, которое неустанно устанавливает по родной стране «Скартел». Есть вероятность, что для поддержки услуг других операторов помимо «МегаФона» в него еще придется вкладывать дополнительные инвестиции.

«В нижнем диапазоне 800 МГц все еще сложнее,— продолжает Голышко.— Из полученной полосы 7,5 МГц для LTE можно использовать только 5 МГц, то есть обязательно надо объединяться с соседями, чтобы получить хотя бы 15 МГц непрерывного спектра». Но ведь надо еще договориться. И еще очистить частоты. Недавнее заявление главы Минкомсвязи Николая Никифорова о конверсии частот по-стахановски, за два года, специалисты отрасли восприняли как чересчур оптимистичное: «Интересно, он с военными консультировался?» Конверсия частот — это ведь не просто теоретическая схема переноса частот, а в первую очередь переоснащение всей оборонки новым оборудованием, которое нужно не только закупить и установить, но еще и провести через тщательное тестирование по нормам военной приемки, провести госиспытания и поставить на боевое дежурство.

Как знать, может, это и было главной целью всего действа с радиочастотным конкурсом по LTE — разбалансировка равновесия рыночных сил путем создания нового федерального игрока, имеющего явную фору в части строительства сетей LTE. «Холдинг может предложить в перспективе наиболее высокое качество услуг и обеспечить опережающее развитие технологии LTE. Как следствие, увеличить рыночную долю и ключевые финансовые показатели»,— отмечает аналитик УК «Финам Менеджмент» Анна Зайцева. Правда, любопытно, в чьих интересах пестуется этот самый новый национальный чемпион? Из 18 процентов Garsdale на долю государственных «Ростехнологий» приходится четверть, то есть меньше пяти процентов. А ведь ранее «МегаФон» из всей тройки считался наиболее близким госзадачам, не зря же именно этот оператор дальше всех продвинулся в защите конфиденциальной связи. Но вряд ли этот статус сохранится при новом раскладе сил.

Примерно понятно, куда этот фокус сместится — туда, где может сформироваться второй полюс нового LTE-мира. Проигравших в деле распределения частот настолько много, что они вполне могли бы образовать свою альтернативную «партию» LTE, объединившись аналогичным образом, например, вокруг «Ростелекома» с общей полосой частот 2х30 МГц, отведя ему роль инфраструктурного оператора. Но пока на наличие таких договоренностей ничто не намекает. Может быть, они делают ставку на следующее поколение технологии — LTE Advanced, которое будет позволять использовать частоты, не расположенные непрерывным блоком, возможно, даже из разных диапазонов. Потому что по большому счету особо спешить незачем: массовым рынком сфера LTE-услуг, как замечают в МТС, станет не ранее 2014—2015 годов, а преимущества большего частотного диапазона будут заметны лишь на суперразвитом рынке с десятками миллионов пользователей.

Так что LTE-революций ждать не приходится: пул и так избалованных скоростным мобильным Интернетом крупнейших мегаполисов будет неспешно пополняться за счет международных событий, скажем, Олимпиады или саммита АТЭС.