пробуя воздух:

— Женщина, что думаешь? Да, нет?

Как я устала охотиться за людьми и, возможно, убивать…

Но я прикусила язык и вздохнула.

— Выбирай сам, воин.

Харк защебетал, а Сен и Йхсс надули зобы, соглашаясь с ним:

— Поторгуйся, женщина. Выступаем на следующем этапе, бьем слизняков из команды «Уосаш Ред», опозорим их. Потом охотиться. Попробуй, ладно?

Иногда их безграничная вера в меня действует на нервы.

Я опустила голову, покусала губы и принялась водить сапожком по пыли.

— Они не хотят.

Голос О’Каллана стал на удивление спокойным. И не нужно было встроенных датчиков соршей, чтобы понять, как он старается меня умаслить.

— Но вы можете заставить их передумать, Соня. Это выгодное предложение и хорошие деньги.

— Им плевать. Они хотят выиграть Триатлон.

Если прогнать через компьютер мои соматотипические предпочтения, машина выдала бы имя О’Каллана. Может быть, потому, что он без зазрения совести пользовался высоким напряжением своей открытой улыбки и гальваническим взглядом синих глаз, чтобы уломать меня.

— Вы мне нужны, Соня! Вы и ваша команда. Киллер безнаказанно болтается где-то на территории в миллион квадратных акров. Я не могу достать его с сатскана, потому что там же слоняется около миллиона туристов из Диархии, и каждому из них грозит беда. Нам нужно действовать тихо и быстро.

Прозвучало двухминутное предупреждение. Сорши громко шипели от нетерпения. Я взглянула на О’Каллана.

— Мы участвуем в соревновании. Этот этап — последний. Потом отправляемся на охоту. Но за это хотим сверх оговоренной суммы еще четыреста тысяч, которые могли бы получить здесь, а кроме того, паспорта Свободного космоса Диархии. Паспорта сразу же. — Я проговорила весь текст с такой же сладенькой улыбкой. — И тогда, возможно, я сумею их уговорить.

О’Каллан присоединился ко мне у барьера. Очки прикрывают глаза, руки сжимают перила. Взгляд устремлен на котлован, где проходят испытания.

— Министерство промышленности разрешило дать все, что желаете, но, думаю, новое продвижение по службе мне теперь не грозит. По крайней мере, в ближайшие два года.

Он протянул четыре новеньких паспортных чипа и снова сверкнул белозубой улыбкой.

— А если в благодарность за это вы хотя бы сделаете вид, что я живой человек, а не жалкий винтик правительственного механизма?

Я сунула чипы в сумку.

— Попробую.

Команды переминались на исходных кругах, исподтишка обмениваясь оскорблениями, но не смея зайти далеко под зоркими глазами и датчиками судей. Они не имели права калечить друг друга до начала соревнований, но поливать соперника грязью не возбранялось.

На этом этапе соревнований люди не допускаются. Мы не слишком ловки. Не так уж сильны, не имеем ни клыков, ни когтей, ни шипов, ни панцирей, ни яда. Одна только агрессивность, но за четверть века это качество не позволило людям продвинуться дальше предварительных состязаний. Зато тренеры из нас хоть куда.

Прошлогодние чемпионы, «Ферровен Блю», прибыли с высокогравитационной планеты, удаленной на пятьдесят световых лет от центра галактики. Они походили на безволосых медведей, обросших регбистскими доспехами. Самый короткий на голову выше Харка и тяжелее в три раза.

«Уосаш Ред», еще одна раса рептилий, и, вероятно, именно поэтому мои сорши так их презирают. Все, чего я добилась, допытываясь об истинной причине ненависти, это невнятного объяснения, что, мол, уосаши кладут яйца на высоких деревьях. Смысл подобного оскорбления мне до сих пор неясен.

«Хьюров Грин» не имеют аналогов во всей Вселенной. Частью они насекомые, частью — головоногие, частью — млекопитающие. И выглядят донельзя странно. Когда пытаешься рассмотреть их, глаза сами собой ведет в сторону. Выглядят они неясными пятнами. В драке не усердствуют, но ни за что не понять, как они передвигаются.

Ноздри О’Каллана раздувались, вдыхая смешанные запахи арены, грязи, пота, крови и вожделения разбушевавшейся толпы.

На такие состязания ходят два рода зрителей: инвесторы, не рискующие ничем, кроме денег, и те, кто жаждет сильных ощущений.

Последние представляют себя на месте участников. Выигрывают и проигрывают. Я была готова побиться об заклад, что О’Каллан относится к первой категории, но ошиблась. Он тоже рвался в бой.

Строб-импульсы табло ослепительно засверкали, указывая диапазон видимого света для каждой команды. Участники заняли исходные позиции. Я забыла про О’Каллана.

Мы вновь и вновь шлифовали стратегию и тактику, пока Сен не впал в истерику. Поднятый гребень и громкое шипение указывали на то, что он на грани срыва. Ловкостью мы превосходили любую команду, но приходилось пробираться мимо ферровенов, чтобы достичь первого препятствия, провисшей амортизирующей пружинной сетки, круто посоленной ультразвуковыми гранатами мощностью 125 децибел.

Нам досталась не такая уж хорошая исходная позиция: вторая, рядом с ферровенами, разместившимися на третьей. Осмотрительности и расчетливости им явно не хватало. Как только прозвучал сигнал к старту, они даже не сделали вид, что следуют курсу. Все трое ринулись на моих соршей.

Сен, благослови его Бог, придерживался намеченного плана и с головокружительной скоростью бросился к сетке, тяпнув по пути когтем одного из уосашей. Харк и Йхсс расправились с самым большим ферровеном, сбив его на землю (их чешуя переливалась всеми цветами радуги). Затем они разделились, чтобы заняться остальными двумя.

Ферровены медлительны, но, черт их возьми, уж слишком велики. Один небрежным ударом послал Йхсса в полет на тридцать футов по песку. Йхсс остался лежать, а ферровен неуклюже топал к нему. Харку повезло больше: он умудрился сделать так, что ферровен запутался в собственных лапах и теперь обходил его, время от времени пуская в ход когти задних лап, ловко находя прорехи в армированной шкуре. Бледно-розовые капли крови плюхались на песок.

Сен проскользнул мимо резво катившейся лавины «Хьюров Грин» и, взобравшись на сеть, потянулся за гранатой. Схватил, рванул чеку и метнул в двух уосашей, барахтавшихся чуть пониже. Взрыв швырнул их на землю. Они повалились, увлекая за собой хьюров. Сен вильнул вбок, выискивая другую гранату.

Йхсс приподнялся, тряся головой, пока ферровен маячил над ним, потрясая кулаком размером со штат Канзас, зато Харк ухитрился улизнуть от противника и вложить всю силу своих стальных мышц в мощную подножку, которая живо опрокинула ферровена. Йхсс беспомощно покатился по песку. Харк, не теряя времени, помог Йххсу подняться, и они ринулись к сетке. Ферровены мчались по пятам. Уосаш и два грина оказались между ними и Сеном.

Они разделились у сетки. Йхсс взлетел над двумя контуженными уосашами, карабкаясь к беспризорной связке гранат. Харк трудился над гринами, действуя когтями задних лап, замедляя движение беспорядочной массы, но не останавливая ее. Рептилия — уосаш — стиснула челюстями мятущийся хвост Сена, оттаскивая моего сорша назад, в щупальца грина, после чего все на миг превратилось в один огромный шипящий, рычащий клубок лап, хвостов и клыков.

Харк рванулся влево, вскарабкался на пружинящую сеть со скоростью света и потряс ее, стряхнув одного ферровена, который упал с высоты десяти метров, приземлился с тошнотворным грохотом и остался лежать на арене.

Сориане — мастера сохранения энергии. Один среди рассыпанных гранат Йхсс замер на месте, только бока вздымались. Он брезгливо не замечал ползущих к нему контуженных уосашей и смотрел только на Харка.

Харк свисал с сети на задних ногах, время от времени полосуя когтями противников Сена. Должно быть, он задел какой-то важный орган одного из гринов, потому что все его щупальца внезапно втянулись,