его беде. Они только напомнили, как он одинок и беспомощен. В Японии все переменилось, и теперь чужаков здесь не жаловали. Его хотели выгнать из страны, приютившей его, а он еще и умудрился потерять расположение единственного защитника. Разгневал Масамото.
Бежать некуда, спрятаться негде.
Глаз Дракона прибрал к рукам тетрадь.
Джек проклинал себя за глупость. Он все испортил.
Не выполнил завет отца и не уберег карты.
Подвел малышку Джесс — потерял их единственное наследство, а ведь только оно и помогло бы ему вернуться домой и обеспечить им будущее.
Не сумел защитить друзей.
Потерял все самое дорогое.
Вздрагивая от рыданий, Джек обхватил руками голову. Он не знал, как лучше поступить: уйти из школы сейчас или подождать до утра?
— Не все потеряно, юный самурай. Не отчаивайся.
Мальчик поднял глаза. Слезы всё катились у него по щекам. Он даже не слышал, как подошел старик.
Сэнсэй Ямада оперся на палку. Задумчиво накручивая на тонкий палец кончик длинной, жидкой бородки, он устремил на Джека тревожный и ласковый взгляд.
— Это всего лишь гроза среди ночи, — сказал наставник, стараясь хоть немного утешить ученика. — Гнев пройдет, и Масамото увидит тебя таким, какой ты есть. Самураем. Он все простит.
— Как? Я же предал его, — всхлипнул Джек. Слова, как нож, резали сердце. — Я оскорбил его. Обманул. Предал сам дух бусидо, которым он живет.
— Джек-кун, ты — воплощенное бусидо.
Старый мастер дзэн похлопал Джека по плечу.
— Пойдем. — Он вывел мальчика из тени дерева на бледный свет восковой луны. — Прогулка тебя взбодрит.
Джек брел, словно привидение. Он ушел в себя, но все же прислушивался к словам учителя.
— То, что ты солгал Масамото, — непростительно. Однако ты доказал свою честность, когда сам признался во всем. — Мастер дзэн кончиком трости смахнул с дороги камешек. — Ты допустил большую ошибку, спрятав карты во дворце. Не подумал, чем это грозит.
Джек смиренно понурил голову.
— Но я отлично понимаю: ты сделал это не со зла и не хотел навредить даймё. Ты хранил верность опекуну и хотел уберечь его, вот почему решил, что ложь лучше правды, а дворец надежнее школы. Сделав неверный выбор, ты преследовал благую цель. И Масамото-сама обязательно это поймет.
Они поравнялись с одним из валунов, и сэнсэй Ямада похлопал его по гладкому боку:
— Твоя воля тверда, как этот камень, Джек-кун. Ты смел, веришь в свои силы, хочешь одолеть беды в одиночку. Совсем как Масамото. Он тоже был ужасно гордым.
Сэнсэй Ямада пристально посмотрел на Джека, и тот отвел глаза.
— Вот почему он так сильно переживает. Масамото-сама видит в тебе себя. Он не разгневан. Он боится. Боится, что этот демон, Докуган Рю, отнимет у него еще одного сына.
Сэнсэй Ямада и Джек вышли из сада и неторопливо зашагали к Залу Будды. Лунный свет играл на булыжниках, превращая двор в мерцающий рябью океан.
— Ты думаешь, что нарушил кодекс бусидо?
Джек кивнул. Он так переживал, что на слова сил не оставалось.
— Это не так. И сегодня, и раньше, при каждой встрече с ниндзя ты вел себя как настоящий самурай. Твое мужество перед лицом опасности достойно восхищения. Доброта и забота о друзьях — вот в чем твоя сила. Она помогает тебе выстоять во всех испытаниях. Ты ставишь перед собой благородную цель. В этом и заключается дух бусидо.
Они начали подниматься по каменной лестнице Зала Будды. Мудрые слова наставника приободрили Джека. С каждой ступенькой он чувствовал, как на душе становится легче.
— Ты всегда поступал так, как считал правильным. Это первая добродетель бусидо, справедливость. Докугану Рю никогда не отнять у тебя доброго сердца. А пока оно у тебя есть, он никогда не победит.
— Я допустил непростительную ошибку, — возразил Джек. — Ее уже нельзя исправить.
— Таких ошибок не бывает, юный воин.
Сэнсэй Ямада и Джек вошли в Буцу-дэн. Огромный бронзовый Будда, окруженный кольцом свечей и огоньками тлеющих благовоний, застыл в безмолвной молитве. Над головой у него, словно венец, недвижно висел храмовый колокол. Джек задумался, хватит ли ста восьми ударов на все его грехи? Хотя прежде всего он должен ответить за них перед своим Богом.
— Наши промахи — это уроки, — объяснил сэнсэй Ямада, поклонившись Будде. — Воспринимая их так, ты познаешь жизнь. Каждая неудача помогает лучше понять себя. Помни, есть лишь одна ошибка — сдаться. Стремление идти вперед — вот что главное.
Джек склонил голову. Он был в таком отчаянии, что молился Будде и Господу Богу одновременно.
Сэнсэй Ямада показал на боковую дверь:
— Теперь можешь зайти к ней.
Небольшую комнату наполнял теплый свет. Склонив голову, Джек вошел, и его окружил аромат белого шалфея и ладана.
На толстом футоне лежала Акико. На ней было прекрасное шелковое кимоно цвета золота и слоновой кости с вышитым узором из нежно-зеленых бамбуковых побегов.
Джек бесшумно подошел и опустился на колени.
Казалось, что Акико спит. Он взял ее за руку. Холодная.
— Твой первый сон и правда предсказал наши судьбы, — прошептала девочка.
Голос был хриплый, но бодрый.
— Тебе повезло, что ты осталась жива, — ответил Джек, ласково сжимая ее пальцы.
— Гора Фудзи, сокол и лист баклажана, — слабо рассмеялась она. — Сэнсэй Ямада был прав: они принесли нам всю удачу на свете. Чего еще можно пожелать?
Объяснений, подумал Джек, но промолчал. Не время расспрашивать, как ей удалось выжить.
Когда сэнсэй Ямада и сэнсэй Кано уложили девочку в Зале Будды, чтобы она поправлялась там, в тишине и покое, Джек слышал, как они говорят о докудзюцу. Оба согласились: кто-то помог Акико приобрести устойчивость к ядам ниндзя. Джек подозревал, что это сделал монах из храма Рёандзи. Мальчик помнил, как она заболела на Новый год. Она выпила что-то не то, а затем отправилась прямо к монаху. Может, всему виной была попытка приучить себя к яду? Джеку хотелось задать столько вопросов, но сейчас он просто радовался, что Акико осталась жива.
— Прости. Надо было тебя послушать. Что бы там ни говорил сэнсэй Ямада, я поступил ужасно глупо, когда не…
— Джек, это не твоя вина, — перебила девочка, ласково приложив палец к его губам. — Ошибся не ты, а Глаз Дракона — он оставил тебя в живых.
Она поманила Джека. Он наклонился ближе и почувствовал на щеке ее нежное дыхание. На миг в безмятежной гавани ее рук им овладел абсолютный покой.
Акико шепнула ему на ухо:
— Ты должен вернуть отцовские карты. Впереди у тебя Путь дракона.
Путь дракона
Посвящается моей жене Саре
