— Берегись! — крикнула девочка.
Джек занял оборонительную стойку, стараясь найти руки ниндзя и применить чи сао, однако женщина уворачивалась от него. Джек следил за ее прерывистым дыханием. Он понял, где она находится, но Акико прыгнула между ними, перехватывая удар куноити. Теперь Джек не мог ничего поделать, он боялся задеть Акико.
Ему послышался тихий шелест полотна и мягкие шаги. Возвышение из кедра, на котором он стоял, чуточку прогнулось под чьим-то весом.
Джек развернулся, сохраняя защитную стойку.
Она остановила кулак, метивший точно ему в затылок. Вспомнив уроки чи сао, Джек сложил пальцы в копье. Рука скользнула по руке противника, устремляясь к горлу. Удар отбили. Джек мгновенно почувствовал, каким будет ответный, отразил его внутренним блоком, и тыльная сторона его кулака угодила неизвестному прямо в челюсть.
Удар вышел мощный и неприятный, но враг лишь расхохотался холодным скрежещущим смехом, будто ржавая сломанная пила царапала по бревну.
Джек потерял контакт, и противник отскочил от него.
— Чудесно, гайдзин, — прошипел Докуган Рю. — Но еще больше я удивлен, что ты до сих пор жив. Тебе надо было стать ниндзя, а не самураем!
Глаз Дракона! Сердце мучительно дрогнуло, в теле напряглась каждая жилка.
— Я тебя не боюсь, — сказал мальчик, собрав последнюю смелость.
— Еще как боишься, — ответил ниндзя, медленно обходя кругом. — Я — боль, которая по ночам грызет твои кости. Невыносимый огонь в крови. Худший кошмар. Убийца твоего отца!
Удар застал Джека врасплох. Глаз Дракона поразил точку в основании плеча, и вспышка тошнотворной боли обожгла правую руку мальчика. Он отшатнулся, задыхаясь. Рука горела, точно ее сунули в раскаленную добела печь.
— По-моему, я теряю время, — процедил ниндзя, будто ему стало скучно пытать Джека. — У меня уже есть все, что нужно.
В агонии Джек смутно осознал, что уже различает фигуры — тени в сером тумане. Боль обострила его восприятие. Зрение понемногу возвращалось.
— Сасори, хватит дразнить девчонку! — приказал Глаз Дракона. — Убей ее, а затем гайдзина.
Джек сморгнул слезы. Слева виднелись смутные очертания ниндзя на фоне туманной стены.
— Не огорчай меня снова, гайдзин. Не воскресай на этот раз.
Определив, где стоит враг, Джек с разворота ударил прямо ему в голову.
Нога рассекла воздух.
Глаз Дракона исчез.
Кто-то вздохнул, а затем Джек услышал, как на пол рухнуло тело.
— Акико! — закричал он.
Тишина.
— Акико? — повторил Джек в страхе.
— Твоя хорошенькая подружка мертва, гайдзин! — усмехнулась куноити. — Я вонзила отравленный шип прямо в ее нежную шейку.
В сердце мальчика прокрался холод, и он был мучительней, чем все пытки Докугана Рю.
Джек налетел на убийцу Акико. Теперь ему было все равно. Он не думал о том, что делает, просто бил.
Куноити с трудом защищалась от его ледяного натиска.
Удары градом сыпались на нее.
Джек сокрушил защитный блок. Смертоносная шпилька выпала из рук и отлетела в другой конец зала.
Джек удвоил усилия. Женщина начала отступать. Он ударил ее ногой в грудь. Упав спиной на возвышение, куноити вскрикнула.
— Поднимайся! — взревел Джек.
По его щекам текли слезы, но сейчас их причиной был не слепящий порошок, а горе.
Никто не ответил.
Мальчик вытер слезы. В глазах мутилось, но зрение почти вернулось к нему.
Женщина не двигалась.
Не мог же он ударить ее так сильно, чтобы убить!
Джек осторожно приблизился и потрогал ее ногой. Куноити не шелохнулась. Черные глаза застыли, их жемчужный блеск погас.
Мальчик перевернул ее на живот.
Узорчатая шпилька торчала из спины, словно шип скорпиона. Куноити погибла от собственного яда.
«Сасори, — отрешенно подумал Джек. — Глаз Дракона назвал ее Сасори».
Сасори — значит «скорпион».
Джеку не хотелось в это верить, но сон сбылся.
Банда Кадзуки. Испытание духа. Воин. Куноити.
Четверка означала смерть. Только вот сон предсказывал гибель не ему. Акико.
Джек осел на пол, не замечая царящего вокруг разгрома. Ямато, лежавший среди разбитых чашек, пошевелился. Эми пока не двигалась, ее шея припухла, на ней появился синяк, но Джек видел, что девочка дышит.
Полотно с журавлем сорвали со стены, потайной ход зиял чернотой, словно пустая глазница черепа.
Глаз Дракона похитил карты.
Джек подполз к Акико.
Она застыла на татами. Из ранки на шее, куда угодила шпилька, сочилась кровь. Сокрушенно всхлипывая, Джек обнял безжизненное тело.
— И ты зовешь себя самураем!
Масамото больше не мог сдерживать гнев.
Он сохранял спокойствие, когда они нашли Джека и остальных в Зале приемов. Собрал отряд, отправил его на поиски Докугана Рю и усилил охрану даймё. Он сдерживался, пока учеников под охраной провожали в школу. Он бровью не повел, даже когда Джек начал объяснять, почему спрятал тетрадь в замке.
Но теперь самурай кричал. Джек лежал ниц на полу Зала феникса и вздрагивал. Каждое слово опекуна секло его, точно катана.
— Ты пожертвовал друзьями, обманул мое доверие, а самое страшное — поставил под угрозу жизнь даймё! И все ради отцовских карт!
Масамото свирепо взирал на мальчика и явно не находил слов, чтобы выразить кипящий в нем гнев. Чем дольше тянулась грозная тишина, тем сильнее наливались кровью шрамы на лице воина.
— Я простил тебе ложь, но как закрыть глаза на такое? Ты сделал замок даймё мишенью для ниндзя! — сказал он почти шепотом, словно боялся, что ярость из слов перейдет в поступки. — Я-то думал, ты понял, что значит быть самураем. Твой долг — служить мне и даймё. А ты нарушил кодекс бусидо! Где была твоя преданность? Твое уважение? Разве я не заслужил твоего доверия?
В глазах Масамото блеснули слезы. Мысль о том, что Джек не верит ему, огорчала великого самурая больше всего.
— Прочь с глаз моих!
Джек сидел на ветке старой сосны, росшей в уголке Южного сада дзэн. В темноте он уныло пинал подпорку дерева. Бил сильнее и еще сильнее, пока дерево не начало трястись.
Глядя в ночное небо, он мечтал, чтобы оно поглотило его, но звезды тоже остались равнодушными к
