сам без денег, а занимает у меня. Самому жрать нечего, последние крохи берут у меня. А денег у меня уже мало, не хватит не только на двоих, а на одного! На следующий день напомнил Золотникову о долгах. Он ушел, обиделся». «Слушал последние известия - какая погода. А что мне погода? Что это даст? Хожу небрит, ногти на ногах рвут носки. Клопы по столу, по бумагам и книгам ползают».

Имеются (увы!) все основания предполагать, что именно зловещий слуга Золотников поспособствовал неправедному малючковскому обмену. Перед нами все возможные варианты взаимоотношений хозяин-слуга - равнодушие, верность, предательство. И никакой, верите ли, легкости. Все очень серьезно. Услужение как судьба. Подвиг или отмщение. И за прошедшие годы ничего не изменилось. В России очень серьезно относятся к таким тонким моральным проблемам, как проблема сожительства неравных.

Как-то я работала в журнале, который (по воле владельцев) должен был подвергнуться метаморфозе - из чтения «для всех» должен был стать чтением для избранных. А именно - для успешных людей. Редакция скромная, сплошь из разночинцев, бриллиантовые перья привыкли народы пасти - трудно нам пришлось. Писали мы, по привычке к морализаторству, на те же самые темы, что и «для всех», но только старались, во имя зарплаты, освещать их теплым и нежным светом. «Все обойдется», «все будет хорошо», «ничего, ничего, ничего…» - вот какие светлые интонации пронизывали наши тексты. И что же - нас уволили. Владелец созвал общее собрание и сказал, что мы ничего, ничего, ничего не получим - потому что не попали в аудиторию. И зачел письмо читательницы: «Я подпишусь на ваш журнал только тогда, - писала успешная дама, - когда прочту в нем хоть что-то мне интересное. Например, как правильно подобрать прислугу». «Я увидел это письмо, - сказал владелец, - и ясно понял, что вы никогда не сумеете написать, как правильно подобрать прислугу. Даже если заплатить вам много денег, и вы каждый найдете себе по домработнице, вы неправильно наймете неправильных домработниц».

Мы не обиделись. Хотя владелец и недооценил социальный статус коллектива - многие из нас и без того уж имели домашних помощниц, и уж, конечно, нянь (а как работать без няни-то, если дети маленькие), был он совершенно прав. У нас неправильные домработницы. И обращаются они с нами неправильно. И мы с ними - неправильно.

А как - правильно?

Недавно я наткнулась на текст Божены Рынски (светского обозревателя «Известий») с некрасовским названием «Люди холопского звания». Божена для меня - неоценимый источник сведений о жизни высшего общества. Она любит писать смелые, несколько провокационные тексты. У нее оригинальное амплуа, симпатичная роль - она защитница прав богатых. И вот Божена «изучает повадки челяди - новой прослойки российского общества». И выводит семь законов обращения с прислугой. «Нет никакой связи между качеством работы и материальным положением наемного работника». «Если прислуга грузит своими проблемами, надо делать ноги сразу». «Мы не виноваты, что хорошо живем». «Не жалейте слуг. Не миндальничайте. Держите дистанцию». «Всегда, даже когда лень препираться, отбивайте свое по счету. Терпилы провоцируют дальнейшее хамство». «Заранее оговаривайте цену. Пишите ее на бумаге. Заставляйте исполнителя поставить подпись». «Не верьте слугам - уточняйте информацию, которая от них поступает. Проверяйте работу. Объегорят, да еще и посмеются!»

По большому счету, подобно Гельвецию, Божена виновата лишь в том, что открывает секреты, известные всем и каждому. Но сколь знакомой мне показалась интонация ее статьи! То была интонация фельетона, скажем, Наталии Ильиной - хорошего советского фельетона, посвященного несовершенству сферы обслуживания: «Персонал требовал от нас сознательности, мы должны были войти в положение - мол, они же люди, всякое случается, но мы ведь тоже люди! Мы платим деньги, которые нам трудом достаются! Врач, когда он на работе, или инженер, или… Нет, почему, почему считается, что везде нужно работать хорошо, а в сфере обслуживания кое-как?» (Н. Ильина, «Белгородская крепость», «Известия», 1978 год.)

Вечный вопрос - как поставить себя с обслуживающим персоналом. Как заставить признать свое превосходство, право.

Ведь что самое обидное? Обманут - и посмеются. Не признают.

Лидия Гинзбург видит спасение (если от оправданного страха подвергнуться осмеянию «низших» надо спасаться) только в династийном барстве: «В тоне заказа звучала непобежденная привычка требовать и видеть свои требования выполненными. И то, что речь шла о ничтожной каше, было своего рода обнажением приема, обеспечившим безошибочность. Официантка кротко ответила - да, рис, конечно, найдется. Да, да, можно сделать рассыпчатую…»

Об этом писали многие. Действительно, единственный способ не бояться слуг - вырасти вместе с ними. Грубо говоря, сначала, ребенком, полюбить, а потом, к взрослости, понять.

Неравенство - в отчуждении, в непонимании. Пожалуй, только настоящее богатство, накапливаемое семьей несколько поколений, рождает близость между слугой и барином. Специфический быт действительно богатых людей возможен только как быт для всех прочих непроницаемый. Хозяин-богач и слуга богача живут в замкнутом мире, и они одинаково непонятны непосвященным. Они - сообщники.

А что у нас? Плиточный пол, вытяжка, плазменный телевизор? Ну, так это уже у всех… Телевизор во всю стену, да стена во все Бутово. Стеклопакет с видом на помойку.

Моя подруга не может простить нанятой няне (добрейшей, нужно сказать, женщине) случайно вырвавшегося при знакомстве восклицания: «Когда же я, наконец, попаду к богатым людям!»

Не между хижиной и дворцом дрожит нерв неравенства, а между трехкомнатной квартирой и снимаемой койкой. Хозяйка и домработница «одним миром мазаны», но вот обстоятельства сложились НЕСПРАВЕДЛИВО. И они зорко, как в коммунальной квартире, следят друг за другом. Ты живешь неправильно! А ты, ты, ты вообще понаехала!

Слежка хозяек за нянями и домработницами - хроника подлинной холодной войны. Так шпионят за врагом. Устанавливают камеры видеонаблюдения, в семьях попроще - прячут в диванных подушках включенные диктофоны. Растет и пополняется Черный Список недобросовестных нянь и домработниц. Вот избранное из списка.

«Вдова из Житомира, проработала два года, вошла в доверие семьи, воспользовалась удобным случаем и разрушила семью брата (остался сын 5-ти лет). Цель - квартира и прописка в Москве. Будьте осторожны!»

«Домработница Валентина Кошевая - льстивая и двуличная. Оставив дома диктофон, вечером услышали про себя много удивительного. Рассказывала по телефону своему мужу, что мы - просто нелюди. Будьте аккуратны. С виду она очень милая женщина».

«Шишак Тамара Хакимовна, так называемая няня, любит много и вкусно поесть, опаздывает на работу, уволилась без предупреждения».

«Няня Надежда Котова учила трехмесячного ребенка сидеть. Берегитесь ее!»

«Домработница Маргарита Хорунжий полоскала тряпку в биде».

«Домработница Светлана Пархомчук выстирала костюм хозяина (стоимостью пять тысяч долларов) в ванне, испортила его безвозвратно. На упреки отвечала, что ее мама всегда стирала в ванне костюмы папы. Отказалась отрабатывать за костюм, убежала, отключив телефон. Скрывается по месту жительства, в Виннице».

Это самая жалобная из всех читанных мною жалобных книг. Жалко хозяек, жалко домработницу Светлану Пархомчук. Очень жалко Маргариту Хорунжий - подумаешь, засунула тряпку в биде. Осквернила святыню. Жалко прожорливую Шишак.

Чужие, они идут в чужие люди. И все-то вокруг не так, как дома учили, и всем-то они нехорошим своим хозяйкам нехороши. И сколько еще ждать, пока повзрослеют выращенные ими дети и поймут их?