«Рипалс» был еще более старым и слабо защищенным кораблем, чем «Худ». Таким образом, на бумаге Флот Метрополии имел значительное превосходство над противником, которое при внимательном рассмотрении оказывалось дутым.

22 мая видимость в Северном море была отвратительной, но вечером самолет с Оркнейских островов пробился к фиорду, где вчера были замечены германские корабли. Проявив незаурядную отвагу и умение, экипаж сумел выяснить, что германских кораблей там уже нет. Получив это сообщение, адмирал Тови в 22.45 вышел в море со своими главными силами и взял курс на запад. В Датском проливе в это время патрулировали тяжелые крейсера «Норфолк» и «Саффолк» под командованием контр-адмирала У.Ф. Уэйк- Уокера. Пролив между Исландией и Фарерскими островами прикрывали 3 легких крейсера.

Покинув стоянку возле Бергена вечером 21 мая, «Бисмарк» и «Принц Ойген» прошли далеко к северу от Исландии, а потом повернули на юг в Датский пролив. Видимость была такой плохой, что мы никак не могли их обнаружить. Однако 23 мая в 19.22 крейсер «Норфолк» внезапно заметил германскую эскадру у северного входа в Датский пролив. Она шла на юго-запад. Вскоре после того, как «Норфолк» установил контакт, оба британских крейсера занялись традиционной крейсерской работой — следить за противником и сообщать о его передвижениях, чтобы позволить своим главным силам перехватить врага. В этот момент эскадра вице-адмирала Л.Э. Холланда, состоящая из «Худа», «Принс оф Уэлса» и 4 эсминцев, находилась в 220 милях от места обнаружения, у юго-западной оконечности Исландии. Адмирал сразу повернул на перехват, увеличил скорость и приготовился к бою. В этих широтах сумерки тянутся до самого утра, и если бы противник сохранил прежние курс и скорость, то встреча произошла бы очень рано утром. К несчастью, сразу после полуночи крейсера Уэйк-Уокера временно потеряли контакт. Поэтому адмирал Холланд повернул на север и снизил скорость до 25 узлов, выжидая, пока прояснится ситуация. Этот маневр был очень неудачным. В результате эскадра «потеряла направление на противника», который шел на юго- запад, пока наши корабли не видели его. В 2.00 Холланд снова повернул свои линкоры на юг и пошел почти параллельно противнику. Но его 4 эсминца продолжали двигаться на север. Вероятно, адмирал отделил их для проведения разведки. Но в результате эсминцы окончательно оторвались от линкоров. В 2.47 неопределенность закончилась, так как «Саффолк» снова обнаружил врага. Сразу стало ясно, что Лютьенс курса не менял. Оказалось, что поворот британской эскадры на север поставил ее в значительно менее выгодное положение, чем она занимала ранее.

В 3.40 адмирал Холланд, который получал почти непрерывный поток сообщений о противнике от крейсеров, повернул на противника и увеличил скорость до 28 узлов. Видимость постепенно улучшалась, и в 4.30 она равнялась 12 милям. По какой-то непонятной причине адмирал не позволил «Принс оф Уэлсу» поднять самолет. Возможно, он не хотел выдавать свое присутствие. Точно так же он не разрешил линкорам использовать радар. Хотя внезапность могла принести определенное преимущество, соблюдение радиомолчания и запрета на использование радара помешали нашим силам координировать свои действия. Поэтому наши крейсера оставались в таком же неведении относительно намерений адмирала, как и Лютьенс. «Худ», который шел впереди «Принс оф Уэлса», заметил противника в 5.35 справа по носу. Такой пеленг мешал британским кораблям использовать кормовые башни. Зато с немецких кораблей эскадра Холланда была видна чуть впереди траверза, что давало Лютьенсу важное тактическое преимущество — он мог стрелять всем бортом. Британская эскадра начала бой, имея только 4 — 15' и 5 — 14' орудий (на «Принс оф Уэлсе» одно из орудий выло из строя). Противник сразу ввел в действие 8 — 15' и 8–8' орудий. Более того, Холланд начал бой в сомкнутом строю, лишив капитанов свободы маневра, которая позволила бы ввести в дело все орудия.

Все четыре корабля открыли огонь в 5.52 — 5.53 с дистанции около 25000 ярдов. На «Худе» не сразу поняли, что головным идет «Принц Ойген», а не «Бисмарк», а потому стреляли по крейсеру. «Принс оф Уэлс» сразу понял, что германские корабли поменялись местами, и сразу открыл огонь по линкору. Но ошибка в опознании еще больше склонила весы в пользу немцев, так как по «Бисмарку» не стреляла и половина орудий Холланда. Потеря британской эскадрой самого важного своего преимущества — большего веса залпа — была еще более усугублена тем, что первые залпы обоих линкоров прошли мимо. Зато огонь «Бисмарка» был очень точным. Он попал в «Худ» уже вторым или третьим залпом. В 6.00, когда Холланд начал поворот, чтобы ввести в действие кормовые башни, линейный крейсер взорвался с ужасным грохотом. Спаслось только 3 человека из 1419. Скорее всего, один из тяжелых снарядов пробил слабую защиту погребов. «Принс оф Уэлс» круто повернул, чтобы не налететь на обломки, а вскоре сам оказался под плотным огнем. За несколько минут он получил 4 — 15' и 3–8' снаряда, после чего в 6.13 линкор отвернул, прикрываясь дымзавесой. Слишком велико было неравенство сил для не полностью боеспособного корабля. Теперь мы знаем, что он добился 2 попаданий 14' снарядами в своего грозного противника. Один из них повредил топливные цистерны «Бисмарка», что имело важные последствия. В 8.00 Лютьенс передал по радио, что дальность плавания его флагмана значительно сократилась, а потому он прекращает поход и направляется во Францию.

Даже учитывая все сложности положения, в котором оказался адмирал Холланд, трудно оправдать его тактику. Да, его эскадра была неоднородной, один корабль был очень старым, другой еще не был доведен до полной боеготовности, но Он мог использовать самолет «Принс оф Уэлса» или радары линкоров. Он мог вовремя понять, что оказался на невыгодном курсе и пеленге. Он мог нарушить радиомолчание и скоординировать действия с крейсерами Уэйк-Уокера, что дало бы поддержку 16-8' орудий «Норфолка» и «Саффолка». Он мог оставить при себе эсминцы. Попытка жестко контролировать действия своих кораблей тоже была неудачной. Возможно, все это объясняется тем, что еще действовали довоенные «Боевые инструкции» от 1939, которые не только ставили жесткие рамки возможным действиям линкоров, но и вообще подходили больше для огромных линейных флотов прошлой войны.

После катастрофы с «Худом» адмирал Уэйк-Уокер взял под свое командование поврежденный «Принс оф Уэлс». Но теперь британская эскадра была слишком слаба, чтобы снова вступать в бой с противником. Он мог только преследовать немцев, надеясь навести на них корабли Тови. Однако те находились на расстоянии 330 миль на юго-восток и не могли появиться ранее 25 мая, если только противник не снизит скорость или не повернет на восток. Весь день крейсера следили за немцами, используя радар в условиях плохой видимости. Они сообщили, что Лютьенс снизил скорость до 24 узлов и повернул на юг. Поэтому надежды на британских кораблях начали крепнуть.

Теперь мы временно оставим преследователей и преследуемых и обратим взгляд на оперативные карты Адмиралтейства. Необходимость стянуть сеть вокруг германской эскадры была совершенно ясна. Северное и северовосточное направления были надежно прикрыты британскими кораблями. Однако на юге зияли огромные дыры, через которые немцы могли ускользнуть. В качестве первого шага, чтобы закрыть эти дыры, Адмиралтейство приказало Соединению Н адмирала Сомервилла рано утром 24 мая выйти из Гибралтара на север. Оно также отозвало линкоры «Родней» и «Рэмиллис» из состава охранения конвоев. Другие фигуры на огромной шахматной доске Атлантики тоже начали передвигаться к критическим пунктам. Некоторые из них вышли даже из Галифакса. Но пройдет время, прежде чем эти корабли прибудут в выгодные точки. Более того, нам отчаянно требовались более точные сведения о намерениях Лютьенса. Поэтому совершенно необходимо было снизить скорость немецких кораблей.

24 мая в 14.40 адмирал Тови отправил авианосец «Викториес» в сопровождении 4 легких крейсеров вперед, чтобы он мог провести атаку своими торпедоносцами. К несчастью, «Викториес» собирался отправиться в Гибралтар с грузом истребителей для Мальты, а потому имел на борту всего 9 «Суордфишей» и 6 «Фулмаров» из состава собственной авиагруппы. Однако в 22.00 была поднята ударная группа и разведчики. Противник в это время находился в 120 милях от авианосца. Несмотря на ужаснейшую погоду, «Суордфиши» около полуночи атаковали противника и добились 1 попадания. Но торпеда попала в броневой пояс линкора и причинила мало вреда.

Вечером 24 мая Лютьенс отделил «Принц Ойген» для самостоятельных действий в Атлантике и взял курс на Брест. Примерно через 3 часа после атаки торпедоносцев «Викториеса» он повернул на юго-восток, направляясь к западному побережью Франции. Этот маневр позволил Лютьенсу добиться того, что пытался сделать последние 30 часов, после того, как «Саффолк» заметил его. Крейсера следовали за немцами на пределе дальности действия радара и потеряли контакт. До сих пор обстоятельства складывались в пользу германского адмирала. Он потопил «Худ» и повредил «Принс оф Уэлс» так тяжело, что тот перестал быть боеспособной единицей. Он избежал серьезных повреждений в артиллерийском бою и во время атаки торпедоносцев. Он оторвался от преследования. Он знал, что адмирал Дениц приказал подводным лодкам