Нет, он не станет обещать Эннис, что вернется. Он не даст ей надежды, которая может обмануть.

Положение дел было мрачным. Мятежники заняли Лондон, и город вновь готовился к защите, на сей раз от фламандских войск графа Солсбери. Но для взятия города требовались специальные осадные машины и бесперебойный подвоз боеприпасов. Да и река сильно стесняла действия осаждавших. Поэтому граф Солсбери отступил. В результате основные склады боеприпасов, золото и многие ценности Иоанна оказались в руках мятежников. Они были блокированы в городе и не могли покинуть его, но и король не мог проникнуть внутрь.

Предпринимались многочисленные попытки, чтобы исправить положение. Посланники сновали между Виндзором и Лондоном столь часто, что на дороге появились новые колеи. Король призвал на помощь Рольфа, и тот выступил с войсками, опять назначив Гарета Кестевена кастеляном Драгонвика.

– Я дал Гарету необходимые указания, – сказал он Эннис. – Следуйте распоряжениям, которые я пришлю. Я подготовил все для того, чтобы, в случае если мятежники нападут на Драгонвик, вы скрылись в женском монастыре под Гедни. Хоть я и не думаю, что замок будет просто взять, рисковать вами я не намерен. Возьмите с собой в этом случае Белл и молитесь о нашем общем спасении.

– Да, лорд, – ответила Эннис, хотя было видно, что она лишь наполовину понимает его слова.

Он слегка улыбнулся и наклонился в седле, чтобы обнять ее. Вулфзиге нетерпеливо зафыркал, но Рольф успокоил его твердой рукой и страстно поцеловал Эннис.

– Я вернусь к вам, – сказал он взволнованным голосом. – Что бы со мной ни случилось, я хочу, чтобы никакое зло не коснулось вас. Не бойтесь за меня, но думайте о своей безопасности. Мятежники настроены решительно и на уступки не пойдут.

Рольф запустил пальцы в волосы жены и еще раз поцеловал ее. Он сделал это с такой страстью, как будто знал, что это в последний раз и никогда больше ему не почувствовать вкус ее губ. Затем он резко отпустил ее. Она отошла на несколько шагов, ее голубые глаза были полны страха и слез.

Не в силах более длить расставание, он развернул Вулфзиге и дал ему шпоры. Стук копыт по камням наполнил воздух, и отряд выехал со двора через подъемный мост. Не успели они с него съехать, как послышался лязг цепей. Гарет никому не позволит проникнуть в замок без его ведома.

Рольф не оглядывался.

Но к тому времени, как они достигли Виндзора, переговоры между королем и баронами уже закончились. Посланцы сносили не одну пару обуви, а подковы лошадей истончились к тому времени, как могущественные люди обсудили спорные детали.

– Почему, во имя всего святого, – ворчал он, беседуя с Гаем, – считается, что некие двадцать пять человек способны уладить то, что послужило причиной такой катастрофы, как мятеж? Эти бароны, которых называют примирителями, будут всегда блюсти свой личный интерес, а совсем не интересы страны или короля.

– Да, – согласился сэр Гай.

Он смотрел на широкий луг за спиной Рольфа. На этом лугу между Стайнсом и Виндзором им было приказано разбить лагерь. Назывался он Раннимед, и сегодняшним утром, 15 июня, здесь должна была состояться решающая встреча между королем и баронами. Берега реки также представляли собой обширные, покрытые травой ровные низины, и там стояли лагерем бароны. Они привели великое множество рыцарей, вооруженных до зубов. Казалось, все дворянство Англии явилось на встречу с королем, чья сторона была представлена гораздо скромнее.

С королем были архиепископы Кентерберийский и Дублинский, глава английских тамплиеров, графы Пемброк, Уоррен, Солсбери и Арундел. Их окружало около дюжины баронов рангом пониже.

Благодаря этим людям король наконец сдался, подписав документ, названный Великая хартия вольностей. Это было сделано со всем достоинством и пышностью, приличествующими королю. Едва солнце позолотило деревья, траву и балдахин королевских носилок, Великая хартия была подписана. В ней гарантировались равные права всем сословиям и всем англичанам. Но значение ее выходило далеко за рамки официального текста.

Двадцать пять баронов были избраны, чтобы следить за должным соблюдением и выполнением всех условий и положений хартии. Они присутствовали в Раннимеде и самым торжественным образом заверили подлинность документа, подписанного королем. Он вместе с баронами поклялся следовать хартии «со всей честностью и без обмана».

Иоанн обещал никогда не выдвигать никаких требований, касающихся отмены или ограничения сделанных им уступок. Но мало кто верил обещаниям короля, иначе зачем ему содержать такое количество иностранных наемников?

– Похоже, Англия обменяла одного короля на двадцать пять новых, – мрачно заметил Рольф, когда все было кончено и король вернулся в Виндзор. Шум празднования и пиров висел над лугами, усеянными шатрами мятежных баронов.

– Говорят, – сказал Гай, – правда, шепотом и под большим секретом, что король угостил одного из своих слуг зрелищем припадка «анжуйской ярости» невиданной прежде силы. Он изрыгал невероятные богохульства, скрежетал зубами, выкатывал глаза и даже хватал с пола солому и грыз ее, как сумасшедший. Он разнес всю свою комнату. Никто не решался к нему приблизиться, пока припадок не прошел. – Он замолчал, затем озабоченно продолжил: – У короля изо рта шла пена, как у бешеной собаки, брызги ее летели вокруг, отчего все его платье промокло. Он обезумел. Мы пропали.

– Но король не безумен. – Рольф отпил из кубка, хотя вино никак не могло уменьшить его беспокойства. – Запомните мои слова. Это только начало. Когда он перестанет бесноваться, он постарается аннулировать сделанное сегодня, и тогда пострадает вся Англия.

Через четыре дня после подписания все бароны Англии, как лояльные, так и мятежные, принесли свою клятву верности королю. В течение недели он направил копии хартии всем шерифам, лесничим и королевским судебным приставам во все графства. В приложенных письмах он приказывал им привести всех людей, находящихся в их юрисдикции, к присяге, обязывающей подчиняться распоряжениям двадцати пяти поименованных баронов. На ближайших заседаниях местных судов графств предписывалось выбрать по девяти достойных рыцарей для расследования обжалованных прежде обид и притеснений, чтобы искоренить их впредь. Иоанн в это время был спокоен, любезен, улыбался, вел непринужденные беседы и показывал окружающим, что он удовлетворен ходом дел и наступившим миром.

Хьюберт де Бург, человек, преданный королю, был назначен новым верховным судьей и наместником