полном объеме бросили на ликвидацию пожара и его последствий. Если учесть то, что тогда еще никто толком не знал, с чем столкнулись, люди фактически шли в самое пекло Об их дальнейшей судьбе академик мало что знал, но вряд-ли их здоровье и будущая жизнь намного улучшились после знакомства с радиоактивным облучением.

После аварии официально район считался закрытым, но это говорилось сугубо для гражданских. В бункерах шла какая-то возня, периодически прилетали мощные грузовые вертолеты и приходили колонны грузовиков. Но военные умели хранить тайны, в которые не удалось проникнуть никому, даже Сахарову. Потому академик категорически отсоветовал лезть на территорию складов, сам не зная, чего можно там ожидать. Начиная от расставленных где попало мин-ловушек и фугасов с датчиком движения до мутировавших вирусов из разрушенного бактериологического оружия, а в подземельях вполне могла завестись какая-нибудь неизвестная нечисть, ведь с каждым шагом становился ближе центр Зоны.

От воинской части вела хорошая армейская дорога, которая утыкалась в бывший блокпост на границе Рыжего Леса и проходила через него, а судя по карте по ней вообще можно было добраться как раз туда, куда надо, на заброшенную армейскую РЛС между Припятью и Рыжим Лесом.

— Сколько там примерно может быть бывших ваших? — спросил Эдик у Призрака, когда путники шли у обход длинного забора части.

— Не знаю, — ответил проводник. — Думаю, не меньше полусотни человек. Они собираются восстановить антенны и вообще там дел еще по горло.

— Не понимаю, — развел руками молодой ученый. — Похитить «пульс» — это вполне здравая и оправданная затея. Такая установка просто уникальна, и любое государство не задумываясь приобретет ее за любые деньги. Но твои наниматели не тащат ее за пределы Зоны, не пытаются спрятать где-то хотя лично я сделал бы именно так…

— А не ты ли тогда и есть сам организатор дела? — едко спросил Сапог. — Вполне подошел бы!

Когда утих взрыв смеха, немного задетый Эдик, у которого было плоховато с чувством юмора, продолжил расспросы. Призрак же равнодушно шагал рядом и смотрел по сторонам.

— Я мало знаю о целях нанимателей, — проводник говорил медленно, как будто тщательно взвешивал каждое слово. — Они мало распространялись при нас, как я уже и говорил. У меня лично создалось впечатление, что их цель не деньги и не попытка самозахвата куска власти. Нечто другое… Похоже на то, что они не хотят пускать кого-то в Припять. И делают для этого своего рода заслон, щит из излучения, через который не пробьется ни один человек.

— Но зачем им это надо? — не унимался Эдуард. — Насколько я знаю, Припять — просто мертвый город, заброшенные дома и все такое. Кому и что там охранять? Вот это добро — ученый показал рукой на забор — Больше нуждается в надзоре, чем город-призрак.

— Я не знаю, — равнодушно ответил Призрак. — Просто делюсь информацией.

— Извини. Продолжай.

— Продолжать особо нечего. Я и не обольщался за свой счет, мы были наемными батраками и, как думаю, нас рано или поздно вывели бы в расход, когда бы мы сделали основную работу, самую тяжелую и грязную. Там пришлось еще и зачищать местность от мутантов, разгребать завалы, и много чего еще. Там же целый комплекс, в том числе и подземный, где собираются смонтировать пульты управления. «Радуга» ведь была очень большой. Там только солдат в свое время около тысячи было, не меньше.

— Но как мы прорвемся через пси-излучение? — не выдержал Иван. — Мозги же закипят!

— Установку еще не успели смонтировать. Это долгий процесс. Тем более, для усиления ее мощности хотят использовать саму РЛС как чрезвычайно могучий транслятор, а для этого еще необходимо привести в рабочий вид антенны. Потому есть шанс просто занять бункер наскоком и взорвать «Пульс». Хотя я сам, по правде, не очень верю в эту затею.

— Но почему? И зачем тогда вообще с нами пошел?

— Мне нужны деньги. Тем более, как я уже сказал, когда-то работал на «Ростке», и хорошо знаю эти районы. А обо все остальном предпочту умолчать.

— Как ты думаешь, что в центре Зоны? На самой ЧАЭС?

— Давай сходим, поглядим? — одним взглядом усмехнулся Призрак. — Думаю, к вечеру вернемся…

Дальше шли молча, а Эдик сосредоточенно ломал голову над вопросом: что может скрываться в мертвой Припяти? А может, даже и не в ней? Отчего ставят такой могучий, непробиваемый заслон из губительного пси-излучения? Причем действуют тут отнюдь не военные. Чья это в итоге работа? Иностранная элита профессионалов, бойцов и ученых? Религиозная секта? Инициатива сверхбогатого и притом самоубийственно смелого одиночки или даже группы таких деятелей? Охрана неких секретных лабораторий или еще чего-то? Или тут причина гораздо глубже, уводящая корнями в загадку Второго Взрыва? Все, абсолютно все может быть…

Эдик чувствовал неодолимое и властное влечение этой тайны, которую никто не возьмется разгадать по причине ее смертельной опасности. Тайна того, что буквально свело с ума человечество, заставила сжиматься в страхе даже самые отважные сердца. И теперь семеро людей буквально стояли на пороге попытки разгадать все это. Но у них сейчас имелась совсем иная цель. Они должны во что бы то ни стало уничтожить «Пульс». Хорошо. Предположим, они все же сумеют сделать это. А дальше что? Возвращение в научный центр? Тогда как они в двух шагах от Саркофага?

Но туда нельзя идти. Смертельная радиация и, скорее всего, непроходимые поля из ловушек. Вероятно, полчища тварей. Просто банальный человеческий страх на грани безумия. И еще черт его знает что. Эдик сжал кулаки от собственного бессилия. Один туда не прорвется. А больше никто и не согласится идти на верную гибель просто ради разгадки катастрофы.

Рыжий Лес уже был отлично виден впереди. Мрачное и страшное место, куда путникам только предстояло войти. Еще давно, после первой аварии лес почти засох на корню, но радиация и благодатный климат быстро сделали свое дело, и жизнь заявила о себе в виде изломанных, перекрученных, обладающих уродливыми стволами и кронами деревьев и кустов. Именно здесь росли грибы со шляпкой диаметром под метр, папоротники, стелящиеся по земле, ибо никакой стебель не был способен выдержать веса громадного резного листа, и бегали муравьи размером с крысу. Когда люди начали проникать сюда после аварии на ЧАЭС и воочию увидели результаты действия облучения на природу, даже самых отчаянных сорвиголов пробрал страх. И действовал он гораздо лучше любых предупреждений, увещеваний, штрафов и километров колючей проволоки.

Кстати, вон она, родимая, валяется, свившись ржавыми кольцами. Там и сям торчали гнилые и трухлявые от времени столбы, некоторые даже с прибитыми к ним проржавевшими табличками. Краска давно сползла, так что прочитать когда-то написанное на них не представлялось возможным. Совсем близко виднелся корявый бетонный гриб ДОТа, узкие щели пулеметных бойниц, разумеется, теперь пустовавшие. Хотя как знать, если полазить внутри, вполне можно найти что-нибудь стреляющее. Только фонящее при этом, как кусок урана.

Вокруг в изобилии попадалась брошенная военная техника. Поперек дороги навеки замер танк Т-72 с разорванными гусеницами и опущенной книзу пушкой, недалеко уткнулись похожими на носок сапога носами друг в друга два БТРа на спущенных колесах. Несколько «шишиг», военный «Урал» с будкой-кунгом. Автобус. Армейский «УАЗ», когда-то перенесший пожар, обугленный и страшный. Только по капоту и передней части еще реально было опознать эту машину.

Солнце уходило в зенит, но не могло разорвать своими лучами плотную кисею туч. Природа брала реванш по мрачной погоде, отыгрываясь за вчерашний почти безоблачный закат. С утра накрапывал дождик, потом перестал, уступив инициативу неожиданно задувшему с севера холодному и порывистому ветру. Ветер пах чем-то странным, непонятным, но навевающим тревогу и непонятную тоску. Размокшая от влаги земля уныло чавкала под ногами, а на покоробленном асфальте дороги собрались глубокие лужи воды, даже не думавшие уходить в трещины.

Хуже было другое. Весь металл в Зоне неизменно становился «сборщиком», а потом и мощным распространителем радиации. Стоило появиться в скопище, скажем, старых автомобилей «горячему пятну», и скоро вся свалка начинала «фонить» не хуже, наверное, самого Саркофага. И горе тому ходоку, который забредет туда или остановится передохнуть! Так было и здесь. Брошенная военная техника излучала пусть и не очень сильный пока, но все равно повышенный даже по меркам Зоны фон. И он чем дальше, тем