Будучи в Москве, я созвонился с моим знакомым Борисом Вайнштейном, и мы встретились во ВНИИСтройдормаше. Он, оказывается, защитил докторскую, и был 'на подъёме' - весел, радостен. Познакомился и уже успел побывать в путешествии на Кавказ, с молодой женщиной по имени Тамара. Он её вовсю расхваливал - какая, дескать, она у него красивая, да 'заводная', как его любит, только одно плохо - выпить не дура!

Услышав сакраментальное имя и такие выигрышные характеристики, я невольно заинтересовался Тамарой и предложил Борису встретиться вместе. Но он, как всегда, был занят, однако неожиданно предложил мне:

- А как у тебя насчёт баб?

Я насторожился, думая, что он хочет 'подарить' мне Тамару. Но оказалось, что у Тамары 'миллион' подруг и она может найти мне 'бабу' на любой вкус. Борис, заметив моё тайное согласие, тут же подошёл к телефону и, набрав номер, попросил Тамару Ивановну. Разговор был весёлый, непринуждённый, часто пересыпаемый крепкими словечками. Наш, русский разговор!

- Какую тебе? - закрыв трубку, спросил меня Борис.

- Блондинку крашеную, в очках, рост 160, вес 55, возраст - около тридцати! - почему-то разом выпалил я, даже не подумав. До сих пор не возьму в толк, почему назвал такие параметры, и главное, почему это произошло автоматически, без обдумывания. Может быть, я вспомнил Лилю и нашу общую с ней подругу Тамару? Может, женщины такой внешности мне нравились больше других, теперь уже не знаю. Но удивлённый Борис вдруг недоверчиво спросил меня:

- А ты с моей Тамарой, часом, не знаком? Ведь ты в точности назвал её параметры!

Я замотал головой.

Тот же вопрос он задал по телефону и Тамаре. Между ними произошёл краткий обмен мнениями.

- Он в точности назвал твои данные, даже очки и возраст! Удивительно? Да я от тебя всего, чего хочешь, ожидать могу! Сама такая! Каков из себя? - Борис посмотрел на меня, - да чуть лучше крокодила! Докторскую скоро будет защищать, спортсмен! Да возраст Христа, когда мы, евреи, его распяли! Сама дура! Короче, - записывай, - шепнул мне Борис, - завтра в пять на остановке автобуса ? 24 у метро 'Дзержинская'. Всё, пока!

- Обещала подругу привести, - таких, говорит, как собак нерезаных! Нет, хороша баба - без комплексов!

- А летом куда едете? - спросил я Бориса и, кажется, испортил ему настроение.

- Да путёвка у меня в Юрмалу с женой. А Тамара грозится, что, если я уеду с женой, а не с ней, она меня бросит и сойдётся с первым же попавшимся 'кацошкой'! Прости, если тебя это задело, но ты же их сам не любишь?

В двойственном настроении я встречал назавтра 24-ые автобусы у метро 'Дзержинская'. Мне страшно хотелось увидеть Тамару, но не хотелось никаких знакомств с другими 'бабами'. 'Бабы' у меня были, причём в требуемой режиссуре и исполнении. Захотелось, представьте себе, любви! Как Коле Остен-Бакену от Инги Зайонц, если я не перепутал имена друзей детства Остапа Бендера!

И вот наступил один из самых загадочных моментов в моей жизни - наконец, из дверей автобуса показалась та, которую я так хотел видеть. Путь её от подножки двери до асфальта длился долю секунды, но за это время я успел всем сердцем полюбить её. Да, это она, я знал её всю жизнь, я представлял себе каждую чёрточку её внешности и характера! А где же подруга? Хочу, чтобы никакой подруги не было! - сказал я, не знамо кому, и это исполнилось. Тамара, стройная крашеная блондинка в очках, улыбаясь во весь рот, шла ко мне одна.

- Привет! - подставила она мне щёку для поцелуя, - я - Тамара!

- А где же подруга? - спросил я, не веря своему счастью.

- Тебе что, меня мало? - удивлённо спросила Тамара, - если хочешь, считай, что именно я - подруга. Действительно, Тамара оказалась занятой и просила меня прийти к тебе одной! Но я - тоже Тамара, это такое распространённое имя!

Восторженно щебеча эту чушь, Тамара шла в направлении к площади Революции, я шёл рядом, держа её под руку.

- Куда мы идём? - позволил себе поинтересоваться я.

- - В ресторан 'Прага', - сообщила Тамара. - Я очень люблю его и хочу, чтобы мы отметили наше знакомство именно там. Если у тебя нет денег, то у меня они есть! Пока рано, и свободные места должны быть!

Сделав обиженный вид, я заявил, что деньги у меня тоже есть.

- Ты представляешь, наш Буся (она так называла Бориса) хочет перехитрить сам себя! - рассказывает мне Тамара по дороге. Он взял путёвку со своей 'Розочкой-золотцем' на Рижское взморье, а мне предлагает поехать в Крым, куда мы раньше планировали отправиться летом с ним.

- Как, одной - в Крым - это же опасно, там обязательно пристанет какой-нибудь хлыщ, о чём он думает? - возмутился я.

- Да в том-то и дело, что наш Буся - не такой уж дурак! Ты знаешь, с кем он посоветовал мне поехать? С тобой! И сказал, чтобы подругу не брала сегодня с собой. - Понравься ему, - говорит, - и езжай с ним в Крым, он - человек порядочный, плохого не сделает! - А если сделает хорошее, - говорю, - это можно? - Да не признавайся мне в этом, и все дела! - отвечает.

- И как тебе они нравятся эти еврейские штучки? - возмущалась Тамара.

Еврейские штучки мне, откровенно говоря, нравились. Увидев Тамару и полюбив её за долю секунды, я уже готов был предать дружбу с 'нашим Бусей'. Обстановка складывалась так, что такое 'предательство' законно могло быть отнесено к 'выполнению просьбы друга', исходящей из семейной необходимости. Голова у меня шла кругом, и спасти положение могла только 'пол-литра'.

Места в 'Праге' действительно были, мы присели за столик в одном из малых кабинетов (давно не был в 'Праге', не знаю как там сейчас). Тамара заказала сразу несколько бутылок крепчайшего, в 19 градусов, азербайджанского портвейна 'Алабашлы'.

- Закусывать чем будете? - учтиво поинтересовался официант, молодой парень.

- А нам 'всё равно, чем блевать!' - напомнила Тамара официанту слова известного анекдота, на что официант закивал и заулыбался.